Я видел, как Сталин внимательно слушает, не упуская ни слова, лишь задумчиво пускает носом тонкие струйки дыма.
— Единственное, о чем действительно стоит сожалеть в этой сфере, — это то, что мы не успели довести до серийного производства 20-миллиметровый зенитный автомат 2-К. Это мощное, скорострельное оружие было бы для нас незаменимо для прикрытия войск от штурмовой авиации. Но и здесь ситуация не безнадежна. Наши конструкторы получили необходимый опыт, и я уверен, что, опираясь на него, мы сможем в кратчайшие сроки создать собственный аналог.
— В авиации сотрудничество последних лет ограничивалось освоением лицензионного производства Ю-52. На сегодняшний день эта машина полностью освоена, готова к выпуску большой серией. Содействия немецких специалистов не требуется. И последнее, — заключил я. — Химическое оружие. Объект «Томка» в Шиханах, где проводились совместные испытания, полностью готов к самостоятельной работе. Наши химики и инженеры освоили все методики, и отъезд иностранных специалистов не скажется на ходе дальнейших исследований. Таким образом, товарищ Сталин, мы теряем не так много. Главное, что мы приобрели, — это опыт. Мы увидели их сильные и слабые стороны, мы многому научились. Теперь мы готовы идти своим путем.
Я закончил и сел. В зале повисла плотная тишина. Сталин прошелся по кабинету, дымя трубкой. Он остановился у карты мира, долгим взглядом окинул сначала границы СССР, потом — темное пятно Германии.
— Харашо, — наконец произнес он, повернувшись к залу. — Суть понятна. Значит, мы выучили уроки капиталистов и тэперь можем обойтись без этих учителей, надевших коричневые рубашки.
Он подошел к столу, посмотрел на Молотова и Ворошилова.
— Паручаю Наркоминделу и Наркомвоенмору в месячный срок свернуть все совместные праекты. Сделать это нужно спокойно, без лишнего шума. Сошлитесь на изменившиеся обстоятельства. Пусть уезжают. Наша страна должна и будэт опираться только на свои силы.
И он резко стукнул трубкой о край тяжелой мраморной пепельницы, давая понять, что вопрос решен.
Увы, но это было не так.
— Есть еще одно, товарищ Сталин, — чувствуя, что волнуюсь, произнес я с места. — В целом, прекращение сотрудничества для нашей обороноспособности не фатально — мы сможем двигаться вперед самостоятельно. Но есть одна сфера, где мы не просто не получили от немцев того, что могли, а где мы не сделали того, что были обязаны сделать. И это, я считаю, серьезный стратегический просчет, который еще аукнется нам в будущем.
— Что жэ это за сфера? — Сталин прищурился.
— Пороха, товарищ Сталин. Артиллерийские пороха для орудий большой мощности и, что еще важнее, — для минометов и реактивных снарядов. Я дважды, в тридцать первом и тридцать втором годах, подавал на ваше имя докладные записки о необходимости срочной закупки в Германии технологии производства дигликолевого пороха. Насколько мне известно, этого так и не было сделано.
Имя мое, возможно, и не было известно широким массам, но в узком кругу аппаратчиков все знали: если докладная ложилась на стол Хозяину, она не могла просто так затеряться. Это была неслыханная дерзость — публично заявить, что его указание, основанное на моей аналитической записке, было проигнорировано.
Сталин молчал, медленно раскуривая потухшую трубку. Его лицо было непроницаемо.
— Расскажите прэдысторию вапроса, — наконец негромко произнес он, и в этом спокойствии чувствовалась ледяная угроза.
— Слушаюсь, товарищ Сталин. Мы в Советском Союзе, по наследству от царской России и благодаря тесным связям с Францией, традиционно производим пироксилиновые пороха. Это хороший, надежный порох, но у него есть два фундаментальных недостатка. Во-первых, для его производства требуется ценное сырье — хлопок и этиловый спирт, который мы получаем из пищевых продуктов — зерна и картофеля, отрывая их от населения. Во-вторых, и это главное, пироксилиновые пороха совершенно не подходят для зарядов минометных мин и шашек реактивных снарядов.
Я говорил просто, отбрасывая сложные объяснения химических процессов и излагая суть.
— Для этих целей нужны пороха другого типа — баллиститные, на основе нитроглицерина. Они мощнее и дают более стабильное горение. Нарком боеприпасов постоянно настаивает на необходимости их производства. Однако и здесь мы упираемся в сырьевую проблему. Для производства нитроглицерина нужен глицерин, который, в свою очередь, получают из животных жиров. Снова пищевое сырье. Но даже это не главная беда. Баллиститные пороха вызывают быстрый «разгар» стволов орудий. Чтобы этого избежать, в них вводят специальный стабилизатор. Это вещество называется «централит». И этот централит, товарищи, мы закупали… в Германии. Теперь этот источник для нас закрыт.