Мы возьмем всех.
Мысли мои потекли дальше, выстраивая многоходовую комбинацию. Германия представлялась лишь ключом, которым можно было открыть и другие, куда более потаенные двери. Многие немецкие ученые, спасаясь от нацистов, бежали за океан или в Англию, находя приют в лабораториях Кембриджа, в частности — у Резерфорда. Завербовав кого-то из них еще на немецкой земле, можно было внедрить своих людей в самое сердце британской физики, где уже зарождались идеи будущего атомного проекта. Другой поток эмигрантов неизбежно устремится за океан, в Соединенные Штаты, неся с собой бесценные знания, а через них — доступ к американским университетам и, в конечном счете, к тому, что в моей прошлой жизни назовут Манхэттенским проектом. Таким образом, гонимые нацистами ученые превращались из простых целей для вербовки в «троянских коней», которые сами, спасая свои жизни, откроют ворота в самые охраняемые научные цитадели мира.
Но это отдаленные перспективы. А мне не стоит забывать о текущих делах. Сталин любит быстрые результаты!
Рука взяла со стола чистую папку для личного дела, и каллиграфическим почерком, тщательно выводя каждую букву, на обложке была написана одна-единственная фамилия: «ГАБЕР, Фриц». Гениальный химик, создатель Габеровского процесса получения аммиака, один из создателей дигликолевого пороха. Патриот Германии и при этом — еврей, буквально только что пинком изгнанный с поста директора Института физических и электрохимических исследований в Берлине.
Разочарованный патриот — это почти как брошенная жена. Тут может быть много всего интересного…
Глава 6
Товарищ Сталин любит быстрый результат. Поэтому я, не затягивая дело, собрал мнения специалистов по поводу «дигликолевого» пороха и сообщил через секретариат о готовности к обсуждению. Через два дня нас всех собрали на совещание. Такая оперативность была понятна: вопрос действительно не мог ждать.
Все козыри были у меня на руках: специалисты подтвердили важность технологии «дигликолевого» пороха. Но планы мои были гораздо шире: я хотел использовать этот случай как пример общей неразберихи, царившей в нашем военном строительстве и, пользуясь случаем, «перетянуть одеяло на себя» в решении важнейших военно-технических вопросов.
Сталин был не в духе, и с самого начала совещания установилась какая-то гнетущая атмосфера. За длинным столом, в строгих напряженных позах, застыли знакомые лица: хмурый Ворошилов, энергичный Орджоникидзе, непроницаемый Молотов, члены Политбюро Андреев и Косиор. Чуть поодаль сидел Тухачевский, и на его холеном лице застыло выражение оскорбленного превосходства, словно его заставили присутствовать при обсуждении недостойных его внимания мелочей. Вся эта немая сцена разворачивалась под мерный скрип половиц под сапогами Хозяина, медленно расхаживавшего по ковру от стены к стене.
— Итак, товарищ Брежнев, — глухо произнес он, на мгновение остановившись, — ви доложили, что комиссия закончила работу. Докладывайте выводы, не томите!
Раскрыв папку, я раздал присутствующим копии заключения специалистов.
— Выводы комиссии, товарищ Сталин, однозначны. Преимущества дигликолевого пороха, известного в Германии как «Нипполит», неоспоримы, и носят они стратегический характер. Первое: полный отказ от дефицитного пищевого и импортного сырья, что освобождает нас от необходимости отрывать от населения дефицитные продукты питания. Не нужно зерно для производства спирта, не нужен хлопок для клетчатки, жиры для глицерина. Не потребуется закупать за валюту централит. Второе важное преимущество: низкая температура горения, что в два-три раза увеличивает живучесть стволов орудий, особенно критичную для скорострельных автоматических пушек. Вы знаете сложности с созданием скорострельных малокалиберных зенитных орудий: этот порох резко упростит дело. И третье: стабильность горения, делающая его незаменимым для шашек реактивных снарядов. Целая перспективная отрасль зависит от этого вещества!
Сталин молча слушал, выпуская густые клубы дыма.
— … что касается его недостатков — у «дигликолевых» (нитрогликолевых) порохов баллистика заметно «садится» в сильный холод — примерно ниже −20…−30 °C: труднее воспламеняются, горят медленнее, падают давление и начальная скорость. В жару, наоборот, быстрота горения и пики давлений растут. Решить эту проблему несложно. Либо в зимних условиях надо увеличивать навеску пороха в гильзы, либо — разработать «зимние» таблицы стрельбы с поправкой на низкие температуры. Доклад окончил!