Я обвел взглядом конструкторов, ища поддержки, и нашел ее в их сдержанных кивках.
— Нам нужны не универсальные монстры, а специализированные. Нормальное, массовое, дешевое дивизионое орудие. Для борьбы с авиацией — скорострельные автоматы калибром 25 и 37 миллиметров. Плюс мощные 85-миллиметровые зенитки с высокой баллистикой. А против танков — легкая, маневренная, незаметная 45-миллиметровая пушка — к счастью, она у нас уже есть. Специализация, товарищи, а не губительная универсальность. Вот ключ к победе.
Возникла тяжелая пауза. Ее нарушил начальник штаба РККА. Александр Егоров, до этого молча слушавший, кашлянул и произнес, тщательно взвешивая каждое слово:
— В доводах товарища Брежнева… есть здравое зерно. Штаб также пришел к выводу, что чрезмерная универсальность повредит боевым качествам. Специализированные системы… пожалуй, предпочтительнее.
Тухачевский застыл, глядя на своего начальника штаба. Его собственный главком публично поддержал его оппонента. Заместитель наркома обороны оказался в полной изоляции.
После того как сама идея универсальности была похоронена приговором начальника штаба, я обратился к командующим округами — людям, которые знали войну не по схемам на картах, а по опыту окопной грязи и свисту пуль.
— Иона Эммануилович, Иероним Петрович, так что же нужно дивизии? Какое орудие вы, как практики, хотите видеть в своих войсках?
Командующий Украинским военным округом Якир и командующий Белорусским Уборевич переглянулись. Эти два блестящих, мыслящих полководца понимали друг друга с полуслова.
— Нам нужна пр’остая и надежная пушка, товарищ Бр’ежнев, — начал Якир своим характерным, чуть картавым голосом. — Мощная, чтобы одним снар’ядом р’азнести пулеметное гнездо. И дальнобойная, чтобы достать вр’ажескую батар’ею.
— И обязательно на рессорах! — подхватил Уборевич. — Чтобы за грузовиком или тягачом таскать можно было, а не на конной тяге, как в Гражданскую. Чтобы за танками поспевала. И чтобы станины были раздвижные, для большого угла обстрела. По сути, — он усмехнулся, — нам нужна все та же наша славная трехдюймовка образца девятьсот второго года, но доведенная до ума, до требований современной войны.
В этот момент я кивнул в сторону конструкторов, завидя, что Василий Грабин, как школьник, тянет руку.
— Товарищ Грабин, вам есть что сказать по этому поводу?
Товарищу Грабину было что сказать!
— Товарищи командиры, — произнес он, — то, о чем вы говорите… такое орудие у нас уже есть. В металле. Мы в инициативном порядке, на своем заводе, разрабатываем и уже готовим опытный образец именно такой пушки: калибр 76 миллиметров. На подрессоренном ходу, с раздвижными станинами, с увеличенной мощностью и дальностью стрельбы. К началу следующего года она будет изготовлена в металле, начнет заводские испытания и весною полностью будет готова к полигонным!
В зале наступила тишина. Произошло то, чего я и добивался. Запрос армии, сформулированный ее лучшими практиками, и готовое предложение конструкторов, о котором никто наверху не знал, сошлись в одной точке. И точкой этой был мой кабинет.
Подойдя к большой черной доске, стоявшей у стены, я взял в руки мел. Его холодная, пыльная сухость приятно ощущалась в пальцах.
— Итак, товарищи, давайте зафиксируем, к чему мы пришли, и сформируем основу нашей будущей артиллерийской мощи.
Мел заскрипел, выводя на доске четкие, ровные строки. Воздух в зале стал другим — из поля битвы он превратился в чертежное бюро, где рождалась новая система.
— Первое. Дивизионное звено. Основа огневой мощи нашей пехоты. Здесь нам нужны два типа орудий. Первое — 76-миллиметровая дивизионная пушка. За основу принимаем проект товарища Грабина. Второе — 122-миллиметровая пушка — гаубица, способная к контрбатарейной борьбе, и 152 мм гаубица, способная разрушать полевые укрепления, — я повернулся к конструкторам. — Задача — создать эти два последних орудия на едином, унифицированном лафете. Это так называемый «дуплекс». Максимальная унификация деталей для упрощения производства и ремонта в полевых условиях. Полагаю, товарищ Петров справится с этой задачей!
Я обвел написанное рамкой.
— Второе. Корпусное звено. Орудия для прорыва. Здесь действуем по тому же принципу. Нам нужна мощная, дальнобойная 122-миллиметровая пушка и 152-миллиметровая гаубица-пушка. И снова, товарищи конструкторы, — я провел на доске соединительную линию, — задача создать их на едином, унифицированном тяжелом лафете. Снова «дуплекс». Думаю, за это должны взяться ленинградские товарищи.