Я взял со стола карандаш и на чистом листе быстро набросал схему.
— По данным Спецотдела, в Польше инженер Гундлах только что запатентовал гениальный по своей простоте перископический прибор. Он позволяет механику-водителю или командиру, вращая головку, смотреть не только вперед, но и назад, не поворачивая головы. Вот его принципиальная схема. Ваша задача — создать и довести до серийного производства наш, советский аналог. И третье — унифицированный шарнирный телескопический прицел для всех танковых пушек. Чтобы наводчик мог вести огонь, не прижимаясь глазом к окуляру и не рискуя получить травму при откате орудия. Это важнейшие элементы, от которых зависит выживаемость и боевая эффективность танка не меньше, чем от толщины брони. И еще одна важная задача — создание бронетранспортера с противопульным бронированием.
Астров, до этого мрачный из-за закрытия его основной темы, заметно оживился. Это были сложные, почти «ювелирные», но абсолютно понятные и важные инженерные задачи, как раз по профилю его КБ.
Ну и отлично. Нам нужны взаимозаменяемые агрегаты, чтобы не изобретать каждый раз велосипед. Про Гундлаха я, правда, снова соврал — об этом приборе я знал из «послезнания», а не из данных Спецотдела. Но никакой роли этот факт не играл. Главное — сделать, внедрить в производство, а уж откуда что взялось — кто там потом разберет?
— Теперь вы, Павел Иванович, — я обратился к Троянову, отцу советских САУ. — Пока ваша основная работа — это создание истребителя танков и самоходной гаубицы, о которых мы говорили. Но я хочу, чтобы вы в инициативном порядке начали проработку еще одной, очень важной темы.
Взяв карандаш, я начал делать набросок компактной машины, очень похожей на сконструированный в 1942 году танк Т-70.
— Нам нужен легкий танк непосредственной поддержки пехоты. Но не очередной плавающий пулеметчик, а настоящая боевая машина. Подумайте над концепцией. Максимальное использование дешевых, массовых автомобильных агрегатов. Двигательная спарка из двух автомобильных моторов ГАЗ. Простая в производстве торсионная или блокированная подвеска. Вооружение — 45-миллиметровая пушка. Экипаж — два человека. И главное — лобовая броня, способная хотя бы издали держать снаряд 37-миллиметрового орудия.
Признаюсь, это задание я выдавал с тяжелым сердцем. Легкий танк, конечно, в грядущей войне вещь довольно бесполезная. Но ведь военным этого так просто не объяснишь. Они требуют, и будут требовать дешевый, массовый и технологичный танк, который мы сможем производить десятками тысяч. Некий Panzer III, так сказать. И ничего здесь не поделаешь — так уж у них устроены мозги. Приходится идти навстречу — а то, неровен час, действительно обвинят меня в «разоружении Красной Армии».
Троянов слушал, и на его обычно суровом лице появлялось выражение глубокой заинтересованности. Однако он был человеком упрямым и целиком поглощенным своей текущей идеей.
— Это все очень интересно, Леонид Ильич, — с напором заговорил он, как только я кончил. — Но позвольте доложить! У нас уже есть готовое решение для артиллерийской поддержки: «артиллерийский триплекс»! Три самоходные установки на единой, отработанной базе танка Т-26: СУ-5–1 с 76-миллиметровой полковой пушкой, СУ-5–2 со 122-миллиметровой гаубицей и СУ-5–3 со 152-миллиметровой мортирой! Мы можем дать армии целую линейку САУ уже в следующем году!
— Не дадите, Павел Иванович, — мой ответ прозвучал холодно и отрезвляюще. Он удивленно вскинул брови.
— Не дадите по трем простым причинам, — я начал загибать пальцы. — Первая. Ваша базовая машина, Т-26, для этой роли категорически не подходит. Его шасси перегружено. Двигатель, и так работающий на пределе, еле таскает сам танк. А вы хотите навесить на него еще и тяжелую артиллерийскую систему. Такая машина будет постоянно ломаться и еле ползать по полю боя. Какие еще САУ?
Я загнул второй палец.
— Вторая причина. Вооружение. Использованная вами 76-миллиметровая полковая пушка образца двадцать седьмого года слишком слаба, чтобы бороться с современными полевыми укреплениями. А 152-миллиметровой дивизионной мортиры, которую вы хотите ставить на третью машину, в природе пока не существует, ее еще даже не начали проектировать. Вы собираетесь строить самоходку под несуществующее орудие.
— И третья, главная причина, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Армии не нужен этот «триплекс». Пока наши командармы и комкоры не представляют себе способов применения самоходок. И, если промышленность их даст им — будут применять их неправильно, в одной линии с танками. Поэтому забудьте про «триплекс». Сосредоточьтесь на создании истребителя танков с 45-миллиметровой пушкой на базе того же Т-26 — это единственное, что его шасси еще может выдержать. Ну, может быть еще можно подумать над зенитной самоходкой. А для мощной самоходной гаубицы нужно либо проектировать совершенно новое, специальное шасси, либо дождаться, пока товарищ Фирсов в Харькове создаст базу для нового среднего танка. Вот его шасси мы и будем использовать.