— Насколько мне известно, нет, — отозвался Тритрети.
— А перемирие с Федерацией все еще в силе? — сделал я вторую попытку.
Тритрети театрально закатил глаза.
— Ну конечно. Мы очень ценим договоренности, которые стоили нам таких усилий. Да и подписи Бессмертного и королевы я, надеюсь, чего-нибудь еще значат.
Я покосился на Глеба. Его лицо ничего не выражало. Карл в углу и вовсе спрятал голову в ладони. Подсказок я не получу.
— Тогда что вам от меня нужно? — не стал я ходить вокруг да около.
Тритрети помедлил, рассматривая меня. От нечего делать я рассматривал его. Невысокий субтильный мужчина, на вид лет тридцати пяти — сорока. На самом деле я знал, что ему гораздо больше. Что еще? Цепкие голубые глаза, резкие скулы, тонкие губы, всегда готовые изогнуться в насмешливой улыбке. Мерзкий тип. Зато всегда подчеркнуто элегантный: дорогой добротный костюм и один из его любимых ярких платков, которыми он прикрывает свою лысую голову.
— Я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — прервал мои размышления Тритрети, — можно сказать, сегодня я подарю тебе счастливый билет, за который ты будешь благодарить судьбу до конца своей жизни.
— А в случае отказа я этот конец, вероятно, прямо сейчас встречу? — уточнил я, покосившись на Глеба.
Тот никак не отреагировал. А вот Тритрети улыбнулся.
— Отнюдь. Я же сказал, что у нас с Леонтоподиумом перемирие. Боюсь, убийство подданного королевы Элеоноры, законно поедающего мороженое на территории Федерации, несколько расходится с нашей доктриной мирного сосуществования.
— То есть Глеб убьет меня не здесь, а в Леонтоподиуме? — предположил я.
Тритрети улыбнулся еще шире.
— А он забавный малый, — обратился он к Глебу, — и вовсе не такой тупой, как о нем говорят.
— Это обманчивое впечатление. Я очень глуп, — возразил я. — Так что? Если я откажусь от вашего предложения, Глеб выследит меня в Леонтоподиуме?
— Нет. Ты же прекрасно знаешь, что в Леонтоподиум нашему дорогому Глебу не попасть. Но, раз уж мы разоткровенничались, да, ты почти угадал с первого раза — он убьет тебя прямо здесь и сейчас, а потом прогуляется в метро и выбросит твой труп поближе к Кардусу. Таков наш запасной план.
Я заметил в этом плане одну огромную брешь, но не стал ничего говорить Тритрети. При упоминании о Кардусе сердце Глеба дважды стукнуло сильнее, я это слышал и с огромным удивлением понял, что у меня есть шанс. Видя, что я не реагирую, Тритрети продолжил.
— Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Ты гораздо ценнее живым. Уверен, мы можем быть полезны друг другу.
— У вас есть Глеб. Ничего более полезного в Леонтоподиуме никогда не рождалось, — покачал я головой.
— Согласен, — не стал спорить Тритрети, — но Глеб, к сожалению, всего один, а ты со временем можешь стать ничуть не хуже. Конечно, если получишь шанс развить свои таланты.
— Вы хотите, чтобы я служил вам? — не поверил я своим ушам. — Меня и в Леонтоподиуме-то еле терпят.
— Ну, вот видишь. Дома тебя не ценят. А я готов предложить тебе достойную жизнь. И я говорю не только о деньгах, я могу дать тебе нечто гораздо более ценное.
— Что именно? — осторожно спросил я.
— Самоуважение. Отличная штука, — сказал Тритрети, пристально глядя на меня.
В груди у меня что-то екнуло. Вот уж не думал, что Федерация может меня хоть чем-то заинтересовать.
Тритрети самодовольно улыбнулся.
— Ты ведь не хочешь всю жизнь ходить босиком и мести улицы? Ведь где-то глубоко в душе ты же чувствуешь, что достоин большего?
— Да.
Я знал, что вру, и Тритрети это тотчас почувствовал. Он нахмурился, и уже в следующее мгновение Глеб сбил меня с ног. Я упал и получил удар под ребра, дыхание перехватило.
— Я так не люблю, когда мне лгут, — объяснил Тритрети. — Ты ведь не будешь больше этого делать?
Глеб еще раз пнул меня. Не особо сильно, но я почувствовал, как треснули два ребра.
— Не буду! — пообещал я.
— Тогда давай попробуем еще раз. Встань.
Я поднялся, морщась от боли сильнее и выразительнее, чем стал бы делать в отсутствие зрителей.
— Мое предложение тебя заинтересовало? Ты хочешь мне служить? Только правду, я все равно увижу ложь, — предупредил Тритрети.
— Нет, — честно ответил я.
Карл заткнул рот кулаком, в отчаянии глядя на меня. Вот уж не думал, что хоть один житель Леонтоподиума станет обо мне сожалеть. Как иногда забавно складываются обстоятельства.
— Жаль, — вздохнул Тритрети, — ты мог бы быть мне полезен.
«Ты сейчас умрешь, идиот проклятый!» — услышал я в голове голос принцессы.