Задумано, в общем, было здорово. И начиналось хорошо — груз через все границы прошел, как по маслу. Привезли его в область, и тут у них первая осечка вышла — больно шустрый ваш главный врач оказался — лишь только про гуманитарную помощь прослышал, в обход всех каналов вырвал у начальника областного отдела здравоохранения фуру с гуманитаркой — одну из десяти — и как раз ту, в которой кокс был. Начальник насчет кокаиновых дел не в курсе был, подмахнул листок, не глядя, вот и пошла «известь» в район, хоть использовать ее здесь никаким макаром вам не придется еще лет десять, если не больше. А тем временем серьезные люди спросили у зама начальника, который и должен был правильно распределить «известь», о том, где их товар? Послали они к нему рыжего, а тот уж поговорил, так поговорил — на трупе нашли четыре двойных раны — от того самого ножа. Убивать его, конечно, не стоило, но Миха был отморозком еще тем, а может зам. сдуру решил в последний момент в героя поиграть, и сопротивление оказал. Во всяком случае, зама Миха зарезал, и ничего ему за это не сделали. Но сделанного было не воротить — если зам мог бы своей властью вернуть фуру — ошибочка, дескать, вышла, не положено Лесногорску никакой гуманитарки, то на начальника они так и не вышли, что, в общем–то, автоматически сняло с него впоследствии большую часть подозрений. Стало быть, оставался один вариант — изъять груз на месте. — Капитан замолчал, отточенным жестом разлил вискарь по рюмкам, и мы лихо опрокинули жидкость в рот, от чего пришел бы в ужас всякий истинный ценитель благородного напитка.
… — Ну, а здесь им не везло уже по полной, и до самого конца. Они опаздывали буквально на один день. Можно было угнать фуру целиком в тот вечер, когда ее только пригнали — она целую ночь стояла во дворе больницы. Чего проще — хулиганы угнали машину, далеко не уехали, вскрыли фургон, ничего интересного не нашли, да и бросили, кому там дело, была та известь до угона или не было ее совсем. Но они приехали лишь на следующий день — разбирались с замом, а к тому времени машину уже разгрузили и в склад закрыли. И опять: не будь ваша — он кивнул мне — старшая сестра такой расторопной, и не оприходуй она все относящееся к реанимации, в том числе и «известь» — лежать бы ей еще месяц, а то и больше, в складе, под «надежной» защитой висячего замка и сторожа. Запросто умыкнули бы, а склад — сожгли бы, скорей всего, чтобы концы в воду, то бишь огонь. На пепелище искали бы конечно, все что угодно, но только не «известь». А так — кокаин попал в реанимацию. Да еще этот приказ вышел, вдобавок, об оборудовании всех больниц комнатами для хранения наркотиков. Нет, ну кто бы мог подумать, что именно наркотики туда и лягут — все сорок кило! — как специально! Так что просто забрать их оказалось невозможно. Мало того, что пришлось бы штурмовать ваше отделение — самое плохое для них было в том, что неизбежно всплывал вопрос — а чего это кому–то понадобилось так рисковать жизнью, возможно, под пулями вневедомственной охраны, и забрать какую–то несчастную натронную известь? Стоило кому этот вопрос задать — и все, канал горел, а им этого не хотелось. А значит, надо было не только вытащить кокаин из отделения, да так, чтобы этого никто не заметил, а еще заменить его настоящей натронной известью. Между прочим, «безбашенный» Миха предлагал все–таки устроить налет на больницу с пожаром в отделении. Но на это хозяева его не пошли. А вот ваше «отстранение» от дел одобрили с легкостью.
— А нас–то, зачем было гробить? — полюбопытствовал я.
— Расчет у них был простой: они ведь знали, что вы вдвоем остаетесь. Ну и рассудили: уберем хотя бы одного — второй не будет вечно на работе сидеть, хотя бы на ночь уходить будет. Тут–то и можно будет дело провернуть. С помощью той же медсестры, — как ее? Бариновой?
— Бояриновой.
— Ага. И не будь — капитан кивнул в мою сторону — твой дружок таким каратистом, ты — таким патриотом, готовым дежурить трое суток подряд, а ваш главный — таким оборотистым, что так быстро нашел замену — все бы у них срослось.
— Стоп. А чего у них срослось бы? — остановил рассказчика Семеныч. — Ключ от процедурки, где сейф с наркотиками был, и где кокаин лежал — у медсестер все равно не было, его, скорее всего дежурному врачу передали бы.
— Все срослось бы, Семеныч. — кивнул я. Даже если так: долго ли уговаривать дежурного врача открыть процедурную на полчаса ночью — шприцы там забрать, сухожаровой шкаф отключить — да мало ли какой лапшички можно подвесить. В конце концов, на глазах у того же дежурного врача перетаскать эти мешки в другую комнату — ты же не ампулы из сейфа уносишь, а освобождаешь процедурку от ненужного хлама, а потом тихонько его заменить.