В этот момент ткань палатки откинулась в сторону. Асвальд вздрогнул, неосознанно вытащил нож из пространственного кармана и выкатился вперёд, хватая уже знакомого мужчину и приставляя нож к горлу.
Эйнар и сам не понял, как всё получилось, но, видимо, мозг решил, что лучше помереть сразу, чем окунуться в мир мужской любви, которая, судя по всему, ему была уготована. Причём его желание для этого особо никому не нужно было.
— Дёрнешься — останешься без головы, — прошипел он, надавливая сильнее.
Хорошо хоть караван уже остановился, и его платка стояла на земле, иначе могли бы возникнуть трудности с его манёвром. Их положение тут же привлекло внимание. Мужчины стали доставать колющее и режущее оружие, окружая их плотным строем.
— Отвечай, — Эйнар прищурился, наблюдая, как их берут в кольцо. Ситуация была хуже некуда. Спина открыта, он в глупой тряпке, ноги голые, а песок горячий. — Что хотели со мной сделать?
Мужчина молчал. Асвальд надавил сильнее, ощущая, как по руке потекла кровь. Убивать он не собирался, лишь поцарапал кожу.
— В бурдюке дурман. Везли правителю для гарема.
Для гарема? Кошмар какой, у них тут ещё и гаремы есть! И его для гарема. Дурман?
— Я ничего не почувствовал, как так?
— Не знаю. Должен был быть другим. Неагрессивным, безвольным. Не знаю.
— Хорошо, ладно. Что делать будем? Умирать вместе или же ваш правитель обойдётся без ещё одного гаремного мальчика?
Сказав это, Эйнар ещё раз чуть сильнее надавил на горло, показывая, что умирать в одиночку не собирается.
— Что ты хочешь?
Видимо, мужчина не желал покидать этот свет так рано.
— Зверя, одежду, питьё, еды и чтобы никто ко мне не приближался. Ты же уже понял, что я тоже воин?
В этот момент в ногу что-то впилось. Эйнар вздрогнул от неожиданности. Мужчина, воспользовавшись этим, попытался выскользнуть, но Асвальд его скрутил, повалив на песок и ставя колено на спину. При этом он заломил назад его руку и едва ли не воткнул нож в шею.
Остальные дёрнулись, но, заметив, что их начальник не смог выбраться, остановились, покачивая угрожающе странными мечами с широким загнутым клинком.
Зажав коленом руку мужчины, Эйнар провёл рукой по своей ноге и выдернул небольшой дротик, который тут же сунул пленному под нос.
— Что это?
— Ты умрёшь, — прохрипел мужчина, сплёвывая песок. — Там яд. Есть противоядие, но ты должен отпустить меня и подчиниться.
Подчиниться? То есть стать постельной забавой для правителя этой песочной страны? Ну уж нет, лучше сразу помереть. А от яда не такая уж плохая смерть. Эйнар только жалел, что так и не увидел Леру.
— Хорошо, умрём вместе.
Но сделать ему этого не позволили. Он всем своим существом ощутил, что смерть сейчас за его спиной. Крутанувшись, он ногой оттолкнул мужика в сторону, замечая, как в то место, где они только что были, воткнулся один из странных мечей. Сунув нож обратно, Эйнар выхватил клинки, оглашая окрестности металлическим звоном и вставая в боевую позу. Что ж, не от яда, так от доброй стали он сегодня точно умрёт.
***
В последние дни моё состояние напоминало полусонную черепаху, которая, не переставая, мучается похмельем. Сначала я особо не обращала внимания, думая, что просто переутомилась за все эти месяцы беспрерывного хождения, потом заподозрила простуду, но Мидах заверил меня, что я здоровее всех здоровых вместе взятых.
Доходило до того, что я с утра встать не могла. Ренольд тревожился, и мне постоянно приходилось заверять его, что всё со мной отлично. Элбан хмуро косился, но молчал. Ноли надёргала в лесу трав и теперь постоянно поила меня отварами. Собственно, бодрящее варево мне сейчас совершенно не нужно было, но отвергать заботу женщины не стала, покорно выпивая снадобье.
Мидах же молчал. Если поначалу я не обращала особо внимания, то вскоре начала беспокоиться. Возникло острое желание поговорить с ним, хорошо хоть сделать это можно было, не поднимая головы с шеи Люца, на котором я ехала, повиснув безвольной амёбой.
Люц, словно понимая, шёл размеренно, отчего меня всё больше укачивало. Проваливаясь в сон, заметила, что Ренольд переместился ближе ко мне, внимательно посматривая время от времени. Ага, следит, чтобы не свалилась.
— Я вздремну, — буркнула, сладко зевнув и причмокнув губами. Слабость была запредельная, будто я несколько дней не спала, а только и делала, что работала.
— Спи, — Ренольд кивнул, накидывая на меня плащ — судя по хмурому небу, скоро опять должен был начаться дождь. — Ты точно в порядке? — в сотый раз спросил он.