Затем размахнулся удилищем и закинул крючок в воду, недалеко от прибрежных кустов, где должна была кормиться оголодавшая за ночь рыба. Рыба и в правду была голодной. Поплавок еще не успел успокоиться на мелкой прибрежной волне, как его тут же, без всякой поклевки, сразу утянуло вниз. Ольт даже не понял сразу, что случилось, подумал было, что поплавок оказался слабоват и попросту не выдержал тяжести грузила, и, не ожидая пакостей, потянул удочку и только по тяжести понял, что на крючке кто-то есть. Тут уже включились рефлексы, которые, оказывается, не выбило даже попадание в чужое тело. Подтянуть рыбу ближе к себе, аккуратно подвести к пирсу и затем рывок… И на досках пристани заплясало живым серебром гибкое и сильное тело. Ольт не разбирался в местных разновидностях рыб, но что-то похожее на форель. Сюрприз сантиметров тридцать пять длиной ввел зрителей в ступор. Они замерли, глядя на рыбу широко раскрытыми глазами и с отвисшими челюстями. Первой опомнилась Бейна, видно детская психика, не зашоренная тем что можно, а что нельзя, легко приняла то, что на хитро изогнутую железку можно кого-то поймать. Она завизжала и принялась ловить руками прыгавшую по доскам рыбу. Тут очнулись все остальные и с веселыми криками принялись толпой, больше мешая друг другу, гоняться за жертвой рыбьего геноцида. Ольт тем временем, проверив снасть и не найдя никаких огрехов, насадил следующего червяка и опять закинул удочку на то же место. Картина повторилась. Вплоть до беготни толпой по пристани. И в третий раз было то же самое, разве что потихоньку привыкающая толпа уже не так резво топала по доскам. Ольт только успевал насаживать наживку и закидывать удочку, как тут же тащил ее обратно.
- Да что же это такое?! – в сердцах воскликнул он, когда пятая рыбина вылетела из воды на пристань, - вы что, ее тут совсем не кормите? Где, где удовольствие?! – Никогда в жизни ни на одной рыбалке на Земле, он не видел такого клева. Это было что-то нереальное. А он-то думал, что этому миру его уже ничем не удивить.
Но его никто не слушал. Все быстро похватали удочки, кому не хватило побежали к ближайшим деревьям нарезать удилища, и вскоре вся толпа выстроилась в один ряд на краю пристани. Даже еще морщащийся при каждом резком движении Кридо, даже Гэла, оставив на берегу младенца, хорошо укутанного в одеяло, благо он сладко спал, не слыша поднявшегося ажиотажа. Хорошо еще, что Стино наделал добавочно крючков из остатков стали и хватило всем. Ольт отдал свою удочку Бенкасу, который, забыв про всю свою солидность уважаемого купца, носился по пристани, закидывая снасть то в одно, то в другое место. Искал самую большую рыбу.
Пожелав всем новоявленным рыболовам удачи, Ольт сел на берегу. Нет, Единый знает, что творится с рыбой в этой реке. Где азарт, где борьба, где в конце концов удовольствие? Он хотел отдохнуть, а дело свелось к банальному добыванию пищи. Нет, он так не играет. На пирсе в это время царил праздник рыболова. Лихорадочные движения, неожиданные прыжки и беготня, вопли радости и горестные крики сопровождали это веселье. Ольт был доволен, несомненно, новый способ рыбалки произвел на местных неизгладимое впечатление. И пусть ему обломалось, но день явно удался.
Ближе к обеду клев утих и слава Единому, потому что, хотя энтузиазм еще кипел, но сил у рыбаков уже не оставалось. А тут еще младенец закряхтел и судя по всему собирался плачем потребовать свое и Гэле пришлось прекратить увлекательное занятие. За ней подтянулись и остальные, уставшие, но довольные. Ольт уже разжег костер и поставил на него котелок. Мальчишки без напоминаний тут же взялись за чистку рыбы и от радости начистили ее столько, что она просто не влезла в котелок. Пришлось излишки запекать в углях. Получился этакий рыбный день на выезде. Впрочем, недовольных не было. После такой работы, да на свежем воздухе вся рыба, и вареная, и печеная, ушла влет. Конечно не обошлось и без рыбацких разговоров. Забыв о различиях в социальном положении и в возрасте все спорили о тот, кто поймал самую большую рыбу. И конечно же самая большая рыба сорвалась с крючка. Было смешно смотреть как горячился Квельт, который доказывал Бенкасу, что вот у него… Ого-го! Но к сожалению, у купца размах рук был гораздо больше.
Ольт бы еще послушал, но пора было собираться. Уха съедена, котелок помыт, весь улов собран в мешки, что еще делать? Хотя мальчишки и ныли, да и взрослые так многозначительно поглядывали, что мол еще не вся рыба выловлена. Но дела не ждали, и он позвал мужиков вытащить закидушки и тут сразу прекратились споры о самой большой рыбе. На первой закидушке оказались похожие на судаков, а может это они и были, рыбы сантиметров по восемьдесят каждая. Их он с трудом вытащил сам и вторую закидушку оставил на Бенкаса, уж слишком жалостливым взглядом он смотрел, когда увидел улов первой.