Да, жилось плохо, но как бы не стало еще хуже. Все они сумели бы управиться в своей лавке, или мастерской, но никто из них не знал, как управлять графством. Кто был побойчее говорил разные умные слова о счастье горожан, об злых угнетателях, обо всем прочем, что звучало красиво, но не несло в себе никакой смысловой нагрузки. Лишь бы показать себя радетелем за народное счастье, ну и за свое, раз выпал такой удобный случай. Все этим Ольт был сыт по горло, наевшись всей этой галиматьи еще в прошлой жизни. Все это перекладывание из пустого в порожнее оказывало тягостное впечатление и напрочь отбили у него охоту к демократии.
Всю историю своего существования человечество устанавливало разного рода демократии и чем все кончалось? Вся эта власть народа заканчивалась или еще большей диктатурой или всеобщей анархией и полным развалом государства. Кто вспомнит сейчас о какой-нибудь народной власти, просуществовавшей больше ста лет? А империи существовали веками и существовали и дольше, если бы не пожирали сами себя. По большому счету Ольт был не против демократии, его она устраивала, как переходной период, пока народ и сам не поймет, что нужен вожак, но то что творилось здесь и сейчас… Это даже зачатками демократии назвать было нельзя. Так, свара мелких грызунов за кусок мяса, которое им и не принадлежало.
Поэтому совещание шло ни шатко, ни валко. Члены собрания чисто для проформы предлагали друг другу заняться тем-то и тем, под надуманными предлогами отказывались, перекладывая решение всех проблем на плечи других. Вялое течение кое-как идущих взаимных претензий и отпихивания от себя ответственности не способствовало оживлению этой пародии на совещание. Каждый старался не взять на себя лишних обязанностей и в то же время поиметь побольше выгоды. Ольт ясно видел к чему идет дело и тихонько зверел. Лишним все это было, Большому надо было не совет собирать, а просто указать каждому, что и как делать.
Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут раздался какой шум и топот ног. И Ольт, и Леко облегченно вздохнули, что бы там не было, но это вряд ли будет тяжелей этой пародии на совещание. Тревожный частый стук зачастил в дверь. Так не стучат, когда приходят в гости или за щепоткой соли. Явно человек торопится, чтобы передать что-то важное, и чтобы его скорей услышали. Драго, дружинник, стоявший на страже у двери, тут же вышел, чтобы узнать, что такого случилось, что не побоялись прервать ход совещания. Тревожный шепот за стеной донесся даже через дверь. О чем-то с кем-то переговорив дружинник вернулся в комнату. Выглядел он, спокойно, только брови были нахмурены и рот крепко сжат.
- Большой, там мужик пришел. Говорит, что из соседней деревни. С ним торговец деревянной утварью из нашего города, клянется за него. Так вот, мужик говорит, что в их деревню войско на постой на ночь встало. Едут в Узелок, к нам значит. И самое главное – командует ими управляющий. – Драго замялся, не зная, что еще сказать.
- Сколько? Кто? Лучники, мечники? Вооружение? Ты что, забыл, как Карно учил?
Тут вмешался Ольт.
- Господин полусотник, может отпустите уважаемых граждан города? И потом уже спокойно разберетесь с воинскими делами? – намекнул мальчишка на то, что всем этим лавочникам и мастеровым не обязательно знать слишком многое.
Леко повел глазами, оглядывая присутствующих горожан. Те мялись, пряча глаза, и видно было, что военные дела еще дальше от них, чем гражданские.
- Я думаю, что если никто не хочет внести какие-нибудь предложения, то они могут быть свободны.
Горожане тут же засуетились, всем своим видом показывая, как много у них недоделанных дел и, тая в глазах радость, поспешили откланяться. Леко проводил последнего и повернулся к дружиннику.
- Кто там пришел? Давай зови их сюда.
- Так я и хотел… - смешался дружинник. – Я мигом. – И выскочил за дверь.
Ольт, еще не отошедший от совета, недовольно посмотрел ему вслед.
- Мда, развели тут бюрократию. А сразу завести нельзя было? Может еще господином бароном величать себя заставишь?
- Я им так действовать не приказывал. – насупился Леко.