Вельт и взятый им в ученики Кольт, сын Жаго, ежедневно приходили в его дом, чтобы получить очередной урок. Много Ольт им не рассказывал, но объяснил зачатки сопромата и на самом примитивном уровне объяснил и показал, что такое геометрия и математика. Оказывается, знал и помнил он не мало, плюс к долгой и разнообразной жизни, но если в своем мире с таким багажом знаний он так и остался бы на уровне продвинутого пользователя, не один ведь он был таким умным, то здесь наверно не каждый ученый обладал тем, что было у него в голове. А если взять еще и физику с химией… Тем более, что он мог не только преподать теорию, но и на практике показать, что и как. Правда лишнего он старался не говорить, а только самый необходимый минимум.
Слушатели уже не удивлялись его познаниям, только все пытались вызнать, откуда они у него. Пришлось вспоминать старую сказку о некоем таинственном и мудром отшельнике, мореходе и искателе приключений, который нашел и приютил заблудившегося мальчугана. По наработанной схеме Ольта этот старикан оказался не только хорошим учителем, но и гениальным ученым, которому были известно многое, из того, до чего люди еще не додумались. Конечно тогда возникал вопрос, откуда сам отшельник все это знает и где набрался таких знаний, но тут уж Ольт пожимал плечами и делал скорбное лицо: «Ничего о себе мудрый старец не рассказывал, может набрался в этой своей таинственной заморской стране, но так и умер, не признавшись ни откуда родом, ни кто таков вообще по жизни». И делал многозначительное лицо и пусть слушатели сами догадываются о том, что на самом деле рассказал мудрец своему юному ученику.
Правда сам ученик, по признанию самого Ольта, в следствии юного возраста и, тогда еще постыдной, неграмотности не смог полноценно оценить и перенять весь научный гений отшельника. Но зато многое из того, что осталось в мальчишеской голове было вбито своему ученику крепко накрепко. Ну здесь уже юному лектору и слушателям выбирать не приходилось, что смог, то смог и пусть они будут благодарны и за это. Благодарны они были, но про себя видно думали, что вот если бы они в свое время оказались на месте Ольта, то… то они-то ого-го! Ольт про себя посмеивался и радовался удачной придумке, теперь можно было сваливать все, что он не помнил или не хотел говорить, на маразм хоть и гениального, но, увы, старого, наполовину выжившего из ума, отшельника.
Он и имя «вспомнил», такое же выдуманное, как и сам персонаж – Архо Мед. И пришлось этому самому Архо Меду становиться не только опытным мореплавателем, искусным рукопашником и знатным фехтовальщиком, но и еще крупным ученным. Поэтому, уже ничего не опасаясь, рассказал благодарным слушателям о том, что такое винт Архимеда, рычаг и точка опоры, напрягшись, выдал и хорошо подзабытый закон Архимеда о том, что тело, погруженное в воду… ну и так далее, и как смог показал и объяснил на живых примерах, погружая в кадку с водой различные предметы. Рассказывая им о сопротивлении и упругости, он тут же напомнил о метательных машинах, стоящих на стенах городка и предложил найти наиболее подходящий материал на торсионы. Пусть ищут и экспериментируют сами. Занятия их проходили тихо, он рассказывал и объяснял, слушатели внимали и писали.
Вообще придумка о Архо Меде сильно выручала его в том прогрессорстве, которое он проводил. На все неудобные вопросы он мог с честным взглядом своих синих глаз отвечать, что вот именно эти темы он пропустил или не запомнил. Какой спрос с мальчишки, если на момент обучения ему было зим семь или восемь? Самым настырным просто говорил, что именно так, как предлагает им Ольт, думал и делал сам непогрешимый Архо Мед и все вопросы сразу отпадали. Авторитет великого ученного, старательно поддерживаемый и раздуваемый Ольтом, поднялся до небес и уже никем не оспаривался. Были даже очевидцы, обычно среди бывших бродяг, которых было немало между наемников и охранников каравана, и которые встречались с легендарным Архо Медом где-нибудь на бесконечных дорогах Эдатрона. Ольт не возражал и даже поддерживал эту версию, говоря о том, что неугомонный путешественник немало побродил по стране, прежде чем осесть в глухих дремучих лесах на севере.
Потом проведать больного обычно приходил Карно со своими сотниками, а дружина выросла до таких размеров, что полусотники стали сотниками, а шум стоял, как во время боя. Впрочем, бои и происходили, только словесные. Ольт, пользуясь сказкой о Архо Меде, рассказывал и показывал им древние сражения, рисуя на своей доске схемы расположения войск и амуницию и вооружение римлян и греков, монголов и рыцарей, персов и древних египтян, заставляя Карно и сотников только удивляться универсальности знаний ученого. Он учил вояк думать, а как бы они поступили на месте Македонского или Ганнибала, Чингиз-хана или Карла Великого. Причем, мягко и тактично задавая вопросы, вынуждал думать не только о тактике, как выиграть сражение, но и уметь размышлять стратегически, о том, как выиграть войну. Тогда Карно и три сотника поднимали такой хай, с хватанием за меч и потрясанием кулаками, что в первый раз, когда это случилось прибежала встревоженная Истрил и быстро показала им и тактику, и стратегию. Им еще повезло, что в это время она мыла полы, а не катала тесто на лапшу, потому что мокрая тряпка по убойности не идет не в какое сравнение со скалкой. А мокрые лица… Так не сахарные, не растают.