- Вот. – Ольт поднял к небу указательный палец. – И что нас тогда ожидает?
- Пипец, как ты говоришь, нас ожидает. Хватит мне кровь пить. Ведь уже надумал что-то. Говори уже.
- Да все просто. Главное не пропустить приезда графа Стеодра. А как приедет, тут мы его и перевербуем.
- Пебере… перебе... певере… Тьфу, ты по-человечески сказать можешь?
- Это слово я услыхал от мудрейшего Архо Меда. Оно означает – заставить человека работать на себя.
- Да, так уж прямо граф и разбежался. Как же ты его заставишь? Бить его что ли?
- Нет, мы его уговорим.
- А-ха-ха! Ну ты меня рассмешил! Ты? Графа? Ха-ха! Ты меня так больше не смеши…
- Я не смеюсь. – Ольт серьезно посмотрел на Карно. – И тебе не советую.
- И как же ты это себе представляешь? – уже успокаиваясь спросил воевода.
- Добрым словом, господин воевода, добрым словом. И еще кое чем. А вот насчет этого кой чего вечером поговорим.
Карно вздохнул, соглашаясь и стал нагибаться к правой лыже. Что ему там понадобилось осталось неизвестным, потому как на этом движении пушистый снежок влепился в выпяченный зад Карно, который от такой наглости оторопел и только беззвучно открывал рот. Зато послышался другой голос, или вернее голосок.
- Ой! Я не хотела! Я в Ольти метила.
Заразительно веселый смех Ольта и Истрил раскатился по вершине холма, через минуту к ним присоединился бас Карно и звонкий переливчатый колокольчик смеха Оли, а Лако, извалявшийся в снегу по самые уши, задорно поднимал лапы и ревел что-то своим, пока еще тонким, медвежьим голосом. Даже невозмутимый караульный улыбался сквозь усы.
Глава 11
Через два месяца Карно вернулся из рейда по землям графства усталый, но довольный. Тут любой устанет, мотаться по лесному краю с его непроходимыми чащами и буреломами, когда не то, что дороги не видно, даже тропинки нет – это работенка не для каждого. А довольный… Так домой же приехал, выполнив все что наметил и даже то, чего и в планах не было. Так, на обратном пути, разгромили одну шайку разбойников. Впрочем, сказать, что разгромили – это будет слишком громко, да и разбойнички оказались так себе.
Все умные разбойники давно уже поняли куда ветер дует, и кто нанялся в карновскую дружину, кто, получив положенный золотой, сел на землю. Ведь в сущности, все они были крестьянами, которых нужда заставила взяться за разбойничий кистень. Все настоящие душегубы шли в баронские дружины. Так и тут собрались мужички из одной разоренной деревеньки и пошли на большую дорогу. Где прятались эти неудачники, что не знали об изменениях, происшедших в графстве, то знали только они сами, но факт остается фактом. И как до них не дошла весть, что их барона, который оказался одним из тех, кто попал на зубок Карно, уже нету в живых, то опять-таки покрыто мраком неизвестности. Видно забурились в самую непроходимую чащу и прятались там, ничего не слыша и не видя, лишь изредка делая вылазки для добычи съестного. Кушать-то хочется, а тот, кто напал на их деревню, разорил ее подчистую, забрав даже заготовленный корм для коз. Увидев вооруженных дружинников, они просто побросали свои дубинки и попадали на колени. Со страху попутали карновцев с баронской дружиной. Наверно в душе еще радовались, что в любом случае такая полуголодная жизнь и сопутствующие им мучения тем или иным образом кончается. Но убивать их Карно не стал, только сокрушенно покачал головой над их вооружением и забрал их с собой.
Провел ревизию всего графства, выяснил, какие деревеньки еще более-менее живы, а какие уже готовятся к голодной смерти. О сборе налогов, мыслишка с которой Карно и шел в этот поход, больше и не помышлялось. Скорее тут надо было думать, как бы население графства и вовсе не вымерло. Кое где в деревнях оставались от трех до пяти семей, не имеющих шансов дожить до зимы. Лица карновских дружинников каменели в бессильной ярости, глядя на такую нищету. Они-то стали уже подзабывать о таком, живя в сытой и довольной Карновке. Посмотрели, чем и как живо население графства и потом уже прямым ходом домой и только домой. Соскучились малость по нормальной жизни.
Самому Ольту ничем таким примечательным зима не запомнилась. Разве только тем, что мужики на ближайшей сопочке устроили ледяную горку для покатушек детворе, да и сами не брезговали скатиться пару раз для веселья, причем всей семьей, с женами и детишками. Ольт тогда «изобрел» самые обыкновенные санки. А то местные катались на старых шкурах. Вместимость может и побольше, да вот скорость и управляемость местных фанатов бобслея была никудышней. А через неделю уже в каждом дворе появились низенькие лавочки на лыжах-полозьях. Полезной оказалась придумка, особенно для охотников, которые со снегопадом отправились на зимний промысел зверя. Удобно охотничье снаряжение тащить, да и добычу домой отволакивать. А то раньше все волокушей обходились. Вот так на голом месте и сам, того не желая, напрогресствовал. Ольт тоже сходил на охоту, не столько ради шкур, сколько для того, чтобы лишний раз потренироваться в стрельбе из лука. Понравилось. А там и Карно вернулся. Причем подоспел как раз к празднику окончания зимы.