Ольт призадумался. Гонцу от дозора добираться до городка, если он конечно так же ловок, как этот Старый Зольт, сутки-полтора. Но это одинокому гонцу, не обремененному тяжким грузом, дружине же Стеодра добираться до Узелка в три, а то и в четыре раза дольше. Это если у них есть в отряде телеги, а они обязательно должны быть. Должны же куда-то складывать налоги от населения, а местные предпочитали расплачиваться с властью натурой, то есть пушниной, женьшенем и другими дарами природы. Что поделать, денег у населения не было и превратить товар в денежную массу, то было уже заботой хозяина. Плюс к этому еще в каждой деревеньке будут устраивать какую-никакую торжественную встречу. Короче, на дорогу у графа уйдет не менее седьмицы. Из них полтора суток уже ушли, спасибо Зольту, что правильно сообразил насчет узелковских старшин и направился сразу в Карновку, а то бы еще суток две, как минимум, они были в неведении. Торговый караван телепался бы не менее десятицы, но на то он и торговый караван с его долгими стоянками и неспешными сборами каждое утро. Воинский же отряд, не обремененный большим обозом, такой как у графа Стеодра, пройдет этот путь максимум за седьмицу. Два дня уже прошло, значит у карновцев осталось пять суток. А ведь надо еще подготовиться к встрече.
- Как думаешь, гонец от дозора уже добрался? – пока Ольт размышлял, Карно продолжал расспрашивать Зольта и видно его мучали те же вопросы.
- Дозорный постарается, наверняка за сутки добрался до города. И я не думаю, что в Узелке, когда узнают о приезде графа, найдется человек, чтобы предупредить того о том, что у нас произошло. – правильно понял Старый сомнения воеводы. – Никто не хочет возврата старых порядков.
- Понятно. Ну чтож, Зольт, иди и хорошенько отдохни. Скоро в обратный путь.
Старый воин кивнул головой и уже пошел к выходу, но возле самой двери остановился.
- Это наверно не мое дело, но я могу спросить, а что у вас делает Крайдо Застеной?
- Не понял, кто это такой? Какой еще Крайдо?
Оказалось, что еще в первый раз, когда Зольта вели к воеводе, Старый заприметил сидящего на лавочке Крайно Хромого. Но было некогда, время торопило, да и видел он его только мельком и подумал, что может и ошибся, но вот во второй раз старый воин разглядел Хромого уже на отлично. Вот и спросил.
- Интересно, интересно. Как ты его назвал и откуда ты его знаешь? – заинтересовался уже Ольт.
Воин замялся в затруднении. С одной стороны, какое имеет право расспрашивать какой-то малец его, заслуженного воина, с другой про этого мальчишку уже был наслышан весь Узелок, а в Карновке вообще не сомневаются в его праве командовать. Его недолгие сомнения разрушил командный рык воеводы.
- Говори, когда тебя спрашивают.
- Граф Крайдо Застеной. Сейчас уже мало тех, кто его помнит, но я когда-то давно служил в столице, тогда еще жив был наш король Мальт Четвертый. Так у него граф и служил казначеем. - Недаром Зольта прозвали Старым. Мало кто еще так хорошо помнил те времена.
- Ну ка, ну ка, интересно. Так он еще и граф. Не расскажешь ли нам подробно об этом графе Крайдо. – вот так нежданно Ольт наткнулся на человека, знающего об Крайно Хромом если не все, то очень многое.
До этого случая, несмотря на все ухищрения карновцев, Хромой оставался загадкой. После обеда его выводили на прогулку, но далеко от тюрьмы не отходили. Под охраной двух дружинников он прогуливался раз пять вокруг своего узилища и затем ему разрешали посидеть на лавочке возле дверей. За это время мимо него водили людей, вызванных для опознания. Но никто ничего сказать не смог. Хромого регулярно выгуливали, но как он оставался никем не узнанным, так никто его и не вспомнил. Не был он известен ни крестьянам графства, ни дружинникам из пришлых, ни жителям Узелка, переехавшим в Карновку на жительство.
За все прошедшее время Ольт часто беседовал с заключенным о том и сем, объясняя свое свободное поведение тем, что ему можно, так как он воспитанник самого воеводы. Поэтому и знает он поболее других и любопытен он не в меру, так как много ли узнаешь, живя в медвежьем углу. А ему так интересен большой мир, про который ему рассказывал его воспитатель. Видно со скуки, потому что другим обитателям Карновки было запрещено разговаривать с арестантом, Хромой стал общаться с мальчишкой. Да и сам Ольт стал интересен ему своим характером, совсем не свойственным молчаливым лесным обитателям.
В своей насмешливой, немного свысока, манере он стал рассказывать о других городах и странах, о герцогах и князьях, о жизни во дворцах и, как ни старался в своих рассказах быть осторожным, но видя перед собой глуповатую, с открытым от восхищения ртом, рожицу мальчишки, невольно увлекаясь, потихоньку терял свою бдительность. Расслабился Хромой и Ольт его понимал, тяжело постоянно находиться в напряжении, постоянно ожидая подвоха, а тут лесной мальчишка, ничего не знающий и туповатый, Ольт чуть ли не в носу ковырялся, стараясь произвести соответствующее впечатление, отчего и не распушить перед ним перья. Тем более мальчишка не абы кто, а воспитанник самого воеводы, так глядишь, его охмуришь и выйдет что-нибудь путное. Никогда еще Ольта не вербовали так бесхитростно и грубо, не доросли еще пока здесь до высот агентурной работы. Но тем больше было для него пользы, и он вовсю пользовался тем что знал и умел, задавая на первый взгляд ничего не значащие бесхитростный вопросы.