Потом были и другие поединщики, все сотники и некоторые из опытных дружинников попробовали свои силы. Не сказать, что все победы достались легко, были даже раненые, но превосходство карновцев было неоспоримым. Об этом говорило то, что ни одного поражения дружинники так и не понесли. Конечно весь цвет северного воинства побили еще в битве, а оставшихся проредили Карно с Леко. Остались только воины, которые были хороши, но не больше, да еще и уставшие после целого дня сражения.
Дождавшись того, что у северян осталась только молодежь, подавленная от маячившей перед ними мрачной перспективы, Карно предложил продолжить на следующий день. Уже начинало темнеть, долгий насыщенный летний день подходил к концу, и причина была признана уважительной. Северян осталось где-то человек восемьдесят и на охрану их Карно отрядил сотню лучников. Все равно они в битве почти не участвовали. Остальная дружина в полном составе занялась сбором трофеев. Честно говоря, были они не очень богаты, только то, что было на самих воинах. Остальное и основное украли Леко с Ольтом, когда угнали телеги, но все-таки обозники из трофейной команды собрали какое-то количество хорошего оружия и одежды. Оставшееся железо пошло к Кувалде на переплавку, а всякое барахло разделили поровну между мужиками Узелка и Карновки. В крестьянском хозяйстве все сгодится. Голые трупы на телегах увезли подальше в лес, дикому зверью тоже питаться надо. Вообще отношение к мертвецам здесь было чисто утилитарное. Если говорить просто, то пока человек жив, его тело является вместилищем его души. Если умер, значит душа ушла и ее сосуд пуст, никчемный и не нужный. Кому и зачем нужна такая посуда? Вообще вопрос был интересный и как-нибудь в будущем Ольт намеревался всерьез и глубоко изучить, как здесь обстоят дела с религией и всем, что с ней связано. А пока ему было достаточно и того, что к мертвым здесь отношение не то, что отвратительное или, наоборот, почтительное, а просто никакое. Как говорится, умер Максим, ну и хрен с ним.
Рано утром Карно говорил речь перед пленными северянами. До этого он часа два выслушивал доводы Ольта, так как он не видел смысла в том, чтобы оставлять их в живых, а потом, когда Ольт его переубедил, они оба думали о том, как преподнести эту новость окружающим. Дело в том, что так, как они собирались поступить, в лесах Эдатрона еще не делали. Во всяком случае в таких масштабах. Не то, чтобы они собирались совершить что-то совсем уж неприемлемое, но в дружине их точно могли не понять.
Карно вышел перед толпой северян и с минуту стоял перед ними, покачиваясь с пятки на носок. В его взгляде читалось явное пренебрежение, если не презрение ко всему тому, что видит его единственный глаз. Они с Ольтом, который стоял рядом, продумали все, начиная с речи и кончая поведением. Долгую томительную минуту воевода разглядывал толпу безоружных воинов. Те занервничали, не зная, чего еще ожидать от одноглазого отморозка. Дружина же замерла в радостном ожидании, чувствуя, что он вот-вот выдаст что-нибудь этакое. Вояки уже знали, что их воевода способен на самые неожиданные поступки, то заставит кросс бежать на тридцать полетов стрелы, то по деревьям прыгать, словно они не воины, а какие-то дикие обезьяна, которые, как говорят знающие люди, водятся где-то далеко на юге, а то вообще загонит на скалы, где даже горные козлы удержатся с трудом.
- Да… - наконец глубокомысленно произнес воевода, оглядывая потрепанное воинство. – И где ты видел здесь воинов?
- Вот вечно ты всем недоволен. – подыграл ему Ольт. – Да вот же они.
Разговаривали они вроде между собой, но так, что их было слышно в самых последних рядах. Тем более, что на бывшем поле битвы, стояла почти могильная тишина.
- Они? – в голосе Карно прозвучало неподдельное изумление. – Ты это… этих… молокососов называешь воинами? Ну, знаешь… - Он сокрушенно покачал головой.
- Чем это они тебя не устраивают?
- Да всем! Зачем мне эти поединки? Чтобы мои ребята совсем потеряли навыки, дерясь с этим мясом? Ведь они самое обыкновенное мясо.
Конечно здесь Карно чуть лукавил, но человеку, с одного удара завалившего не самого слабого вождя, это было позволительно. И пусть хоть кто-то скажет что-нибудь против. Но все равно северяне еле слышно, но пороге слышимости, глухо зароптали. Но охранники едва приподняли свои луки и бунт был подавлен в зародыше.
- Что, не нравится? – спросил Карно, уже напрямую обращаясь к северянам. – Вы думаете, что вы волки? Брехня! Щенята вы еще, у которых еще молочные зубы не выпали! Вы моим воинам даже как мясо не годитесь.