- Значит нет среди них невиновных? Скажите честно, может хоть кто-то из повел себя по-человечески?
- Да нет среди них незамазанных. Все хоть в чем-то, да отметились.
- Ну что ж, вот вам они, перед деревней они провинились, перед вами им и ответ держать. Пусть каждый получит то, что заслужил. Они ваши, делайте с ними, что захотите. – и Карно повернулся к строю. – Всем стоять. И не рыпаться.
Толпа в нерешительности замерла. И тут из ее рядов шатающейся походкой вышла совсем еще молоденькая девушка. Крестьянский армяк, накинутый кем-то сердобольным, при ходьбе упал с ее плеч, открыв изорванное платье и окровавленные ноги, но она, не замечая этого добрела до Кредрона и даже не с криком, а с каким-то хрипом, вцепилась в его горло. Тот замычал, задергался, стараясь вырваться из скрюченных пальцев и даже умудрился пнуть девушку связанными ногами. Но та, упав навзничь на спину, медленно перевернулась на живот, и видно не в силах встать на ноги, опять поползла к нему, целеустремленно глядя безумными глазами на ненавистное горло. Это как будто послужила тем спусковым крючком, который бросил толпу крестьян на беспомощных пленников. С каким-то диким рычанием и нечленораздельными криками мужики, бабы и даже дети в буквальном смысле голыми руками рвали мучителей на части. Многие дружинники отворачивались от страшной картины, кто-то еле сдерживал приступы тошноты, а Карно спокойным голосом произнес:
- Теперь поняли, как надо довести народ, чтобы он вот так озверел?
Дружинники молчали, мрачно хмурясь и пряча взгляды в землю. Скоро все кончилось и народ, сам удивляясь и ужасаясь тому, что сотворил, стал приходить в себя. Они смотрели на свои и чужие окровавленные руки, на лица, на которых застыли брызги крови, на то, что недавно были пусть и хуже последнего скота, но живыми людьми, и неизвестно чем бы все кончилось, но Карно уже командовал, внося своим зычным голосом успокоение и уверенность, что все нормально, что все идет как надо и что есть кому ответить за все, что они тут натворили. Первые два десятка побежали за водой для умывания, разнося ее по домам, еще два десятка помогали крестьянам дойти до их избушек. Ольт видел, как здоровенный дружинник нес на руках девушку, первой бросившейся на барона. Один десяток, разделившись на пятерки побежал на оба конца деревни в караулы. Повара уже разжигали костры и ставили на них все котлы и котелки, которые были в полусотне. Все, и крестьяне, и дружина приходили в себя. Жизнь продолжалась. Ольт и Карно сидели у отдельного костерка и тихо беседовали.
- Мда. Не ожидал я, что так получится.
- Я и сам в шоке. Остается только утешаться, что такого никто не ожидал. Но ты все-таки настоящий воевода. Вел себя, как будто, так и надо.
- Эх, пацан. Видел бы ты, что я повидал на своем веку.
Вообще-то Ольт мог бы рассказать про БМПшку, подорвавшуюся на кумулятивной мине. Боевая машина стояла с виду совершенно целая, разве что борта чуть закоптились, но содержимое пришлось тогда выгребать лопатой. Веселого парня, сержанта Саню-одессита, он узнал только по золотой челюсти и хорошо помнил позеленевшие лица сослуживцев, совсем еще молодых пацанов, враз ставших взрослыми. Но сейчас это было совершенно не к месту, да и не ко времени. Ольт ни на минуту не забывал, кто он теперь такой.
- Не видел. И дай Единый – не увижу. Что дальше делать будешь, воевода?
- Как и говорилось. Но сначала наведаемся в Карновку, возьмем всю дружину. Пусть все понюхают, чем пахнет война. Потом - по оставшимся баронствам и под конец наведаемся в гости к управляющему. Надо успеть, пока сезон дождей не начался.
- Успеем.
- Я тоже так думаю. И ты…Это… Не бери слишком близко к сердцу. Не переживай от того, что сегодня увидел. Война, она такая…Война.
- Хорошо, Карно. Я постараюсь.
- Ну вот и молодец. Так и скажу Истрил, что ее сын растет настоящим воином. Свельт! Почему без дела стоим? Все сделал?
- Да, воевода.
- Каша готова?
- Еще немного надо подождать.
- Тогда пройдись по избам и пригласи мужиков на совет. Вежливо попроси. Я буду тут, у костра. И всех деревенских тоже зови на кашу. Когда им сейчас готовить. Небось эти гады все выгребли.
Импровизированный совет собрался быстро. Никто не желал заставлять ждать влиятельного старосту и воеводу Карновки. Но хоть кровь, свою и чужую, успели смыть, а кое-кто даже и переоделся. Хмурые крестьяне молчаливо столпились вокруг костра, у которого сидел Карно. Четырнадцать мрачных бородатых рож.