Вообще-то Ольт думал тихонько запустить через невысокий частокол диверсантов, вырезать караул, а потом спокойно и вдумчиво рассредоточиться по территории замка, взяв под контроль и самого барона и его дружину. Но видно до такого извращения местная военная мысль еще не доросла.
- Это ты здорово придумал. – пробормотал еще не совсем проснувшийся Ольт. Но мозги уже вышли на проектную мощность и усиленно прорабатывали полученную информацию. Уже одно то, что Леко предлагал ночью, под покровом темноты, посадить часть дружины в засаду, было прорывом. Выйти в чисто поле при свете дня и там стенка на стенку – это было верхом тактики местных полководцев. То, что предлагал полусотник было свойственно скорее разбойничьим бандам, да и то те предпочитали действовать при ясном дне.
- Это ты здорово придумал! – еще раз с чувством произнес Ольт. Причем в его голосе не было ни насмешки, ни издевки. – А если еще тот десяток нарядить в лохмотья, мол мы бедные крестьяне и вообще сами мы не местные, поможите… э, пропадите вы пропадом, люди добрые... А если не поможите, то мы – ух… Выходи, Вриодр, подлый трус! А в засаду посадить лучших лучников, пусть они нанесут первый удар. И не забыть позади крепости посадить один десяток. На всякий случай, чтобы отрезать пути к отступлению. Да, голова! Это же надо – такой план разработать!
Леко слушал, приоткрыв рот. Он и сам не ожидал, что его план приобретет столько подробностей, но это как будто само собой вытекало из того, что он придумал. Вообще-то дураком он не был и чувствовал, что здесь таится какой-то подвох, но Ольт не дал ему долго размышлять.
- Ты придумал, тебе и десятников наставлять. Давай собирай их на совещание. Сам говорил – ночь на исходе, надо торопиться.
- Да, да, конечно. Караульный, буди десятников. Буду совещание проводить.
Через десять минут все десятники собрались возле костра полусотника. Десятник, отвечающий за наблюдательный пост на пригорке доложил, что за весь день было замечено пятьдесят шесть вражеских воинов, работников и домочадцев. Постановка задач у Леко была проведена безукоризненно. Каждый понял, что от него требуется. Штабные учения, проводимые Карно, давали свои плоды. Ольт сидел молча. Только один раз подал голос, когда потребовал для своего мальчишеского десятка участия в засаде, на что Леко только махнул рукой, мол сам выбирай что, где и как. Ольт и выбрал то самое место, которое заприметил еще днем. Получив задание, десятники вместе со своими десятками расползлись по своим местам. На востоке уже посветлело небо и зачирикали первые утренние птахи. Следовало поторопиться. Ольт с десятком мальчишек тоже собрался к облюбованному им пригорку.
- Тьфу, тьфу, тьфу, - сплюнул Ольт через левое плечо и постучал по ближайшему дереву.
- Это ты зачем? – озадачился Леко.
- Есть такая примета, чтобы не сглазить и чтоб дело сладилось. Надо всего лишь три раза сплюнуть через левое плечо и постучать по дереву.
- Глупая примета, - проворчал великан в спину уходящему мальчишки. И уже пошел за ним, но затем остановился перед могучим дубом. Задумчиво посмотрел на него, воровато оглянулся, вокруг никого не оставалось, и, старательно считая, сплюнул три раза через левое плечо. Затем широко размахиваясь, от всей своей широкой души, так же три раза бухнул огромным кулаком по стволу дерева. На что могучий дуб, непривыкший к такому обращению, вздрогнул и осыпался уже начавшей подсыхать листвой. А на макушку Леко упал державшийся до последнего крепкий желудь. Великан крякнул, почесал ушибленное место, огляделся и еще раз пробормотав:
- Говорю же, глупая примета. – и широко шагая, тоже скрылся в поднимающемся утреннем тумане.
Караульный на сторожевой вышке зябко поежился, ночи были довольно холодны. Осень уже во всю вступила в свои права и по утрам было довольно холодно. Солнце нехотя медленно поднималось из-за горизонта и утренняя роса, так же не торопясь, испарялась, создавая легкую дымку. В этом утреннем тумане все казалось каким-то призрачным и нереальным. Поэтому он не сразу заметил расплывчатые тени, которые через какое время превратились в вполне реальных мужиков, одетых кто во что горазд. В руках они держали разномастное оружие, в основном крепкие сучковатые дубинки, а один даже держал меч. Так что они не были совсем уж безобидными.
Ну и плевать бы на них, мужичье они и есть мужичье и не дружине барона их бояться, но они, встав перед воротами, кричали такие обидные вещи, что караульный не выдержал и позвал кого-то из начальства. Десятник, вызванный им, зевая во весь рот, вначале дал караульному по шее, за то, что тот помешал досмотреть самые сладкие утренние сны, а затем воззрился на десяток крестьян, беснующихся у стен крепости. Ему очень не понравилось то, что он услышал и уже он послал караульного, чтобы тот разбудил барона.