Что-то не так.
— Стивен, сколько времени меня не было?
— Два дня. — Мальчик очень обрадовался возможности поговорить. — Мы уже начали беспокоиться. Мамочка много плакала.
— Ну, я уже дома, парень.
— Мамочка сказала, что на меня кричал не ты…
— Да, не я. Призрак.
— А, призрак! — с радостью сказал мальчик.
— Да, призрак. И он вернулся в ад. А я — домой.
Его позвала Дженнифер. Хаксли, все еще лежавший на земле, смотрел, как она быстром идет к нему — лицо бледное, но губы улыбаются. За ней, пошатываясь, шел Уинн-Джонс, как человек, изнуренный суровыми испытаниями; он, похоже, не мог понять, почему Хаксли так испугался, достигнув края леса, и отказывается выйти на открытое пространство.
Прошло так мало времени, подумал Хаксли. Он встал, вышел из леса и взял Стивена за плечи. Мальчик, открыв рот, смотрел на отца, поняв, что тот собирается сказать ему что-то очень серьезное.
— Стивен… никогда не входи в лес. Обещаешь?
— Почему?
— Парень, не надо вопросов! Просто пообещай… ради Спасителя… пообещай мне, Стивен… никогда не входить в Райхоупский лес. Ни сейчас, ни потом, когда я умру. Ты понял меня?
Он, конечно, понял отца. Но он не понял, почему. Он сглотнул и кивнул, бросив нервный взгляд на густой лес.
Хаксли тряхнул его:
— Стив, только ради твоей безопасности… Я прошу тебя… даже не играй в лесу. Никогда!
— Обещаю, — испуганно и кротко сказал мальчик.
— Я не хочу терять тебя…
— Джордж! — крикнула Дженнифер, которая была уже близко. — Как ты?
Стивен плакал, слезы текли по щекам. На его лице застыл храбрый взгляд, он не рыдал и не расстраивался; только слезы текли.
— Я не хочу терять тебя, — прошептал Хаксли и, прижав мальчика к себе, крепко обнял его. Руки Стивена оказались прижаты к бокам.
— Когда фермер в последний раз косил луг? — спросил он сына и почувствовал, как Стивен пожал плечами.
— Не знаю. Месяц назад? Мы тоже пришли и собирали сено. Как мы всегда так делаем.
— Да. Как мы всегда так делаем.
Дженнифер подбежала к нему и крепко обняла мужа.
— Джордж! Слава богу, ты цел. Пошли в дом, тебе надо умываться и освежиться. Я приготовлю еду…
Он выпрямился и дал Дженнифер увести себя домой.
Эдвард прочитал весь мой отчет о Лесе Кости и очень обеспокоен деталями и выводами. Он озадачен моим утверждением об «уничтожении мифаго в Волчьей лощине», которое я сделал, когда предупреждал серо-зеленого держаться подальше от Дженнифер. И он показался еще более озадаченным, когда я объяснил, что это был чистой воды блеф, чтобы выиграть битву. Серо-зеленый — я в альтернативной реальности — точно знал, что мой опыт в мифаго-мире Райхоупского леса слегка отличается от его, так что как он мог быть уверен, что хотя он не смог уничтожить агрессивных мифаго, я — другой Хаксли — не преуспел? Мне кажется, что было необходимо блефовать. Серо-зеленый был разочарован домом и держался в лесу, хотя, глядя в ретроспективе, мое решение едва не стало фатальным для Ясень. УДжи согласен, что Ясень — точнее, оригинальная версия мифа о Ясень — близко связана с лошадьми, возможно с самим Святилищем Лошади. В своей первоначальной форме она была шаманкой, обладавшей особой властью над неприрученными лошадьми в своей долине.
Мне очень жаль, что мне не удалось поговорить с ней о первоначальном мифе, сердце легенды: я спрашиваю себя, могла ли она…
— Папочка?
Хаксли сердито оторвал взгляд от дневника, слова, не вылетевшие из его ума, начали перепутываться.
— Что за черт?
Он повернулся на стуле, разозлившись на того, кто прервал ход его мысли. Стивен, одетый в халат, выглядел нервным и потрясенным. В руках он держал чашку с горячим шоколадом.
— Что случилось, сынок? Я работаю!
— Ты не мог бы рассказать мне историю?
— Какую историю?
Хаксли опять посмотрел на дневник и положил палец на последнюю строчку, пытаясь призвать слова, которые так быстро испарились из головы.
Стивен медлил. Казалось, он разрывался между желанием убежать вверх, в спальню, или остаться. Он широко раскрыл глаза, но на лице появилось хмурое выражение.
— Ты сказал, когда вернулся, что расскажешь мне историю о римлянах.
— Я такого не говорил!
— Нет, говорил!..
— Не спорь со мной, Стивен. Иди в кровать!
Стивен, покорно, вышел из комнаты.