Мы делаем ещё один поворот на главную дорожку, ведущую к моему порогу. Я вижу свой дом сквозь деревья. И я не знаю, последуют ли они за нами или вернутся позже, теперь, когда они точно знают, кто я, где я живу, но какой иной выбор?
«Ты не сможешь вечно убегать от меня, малышка», — тёмный, глухой голос эхом отдаётся в моей голове.
— Ты это слышал? — спрашиваю я Генри.
Он качает головой.
Моя монета греет запястье. Варо использует её для общения со мной.
«Нам с тобой нужно поговорить, — говорит он. — Я хотел бы привлечь стражей на свою сторону. Я думаю, что ты можешь быть решением этого вопроса».
Я сжимаю монету и думаю: «Не в твоей жизни, приятель».
Варо смеется. «Уверяю тебя, ты почувствуешь себя по-другому, как только узнаешь всё. Подобные вещи не всегда таковы, какими кажутся».
«Подобные вещи, как эти? — я отвечаю, мои лёгкие горят от нехватки воздуха. — Ты имеешь в виду свержение совета? Убийство тех, кто стоит у тебя на пути?»
«Утверждать, зная только одну сторону истории, верх глупости».
Последователи Варо прорываются через лес позади нас. Тропинка извивается, петляя вверх и вниз, заставляя нас спотыкаться. Деревья придвигаются ближе, их корни и лианы тянутся к нам. Последнее отчаянное усилие.
«Возможно, — отвечаю я. — Но я устала тебя слушать».
Светлячки рассеиваются, создавая щит позади нас, и мы проскальзываем через мой порог. Воздух снова наполнен звуками человеческого мира. Машины проносятся по 315-й улице, и музыка гремит на ветру.
Сторонники Варо не следуют за нами.
Генри смотрит на лес, ухмыляясь, несмотря на то, что мы чуть не погибли.
— Генри? — спрашиваю я, задыхаясь.
— Ты слышала, что он сказал о моих родителях? Они живы.
Он поворачивается ко мне, его глаза широко раскрыты, и обнимает меня, поднимая с земли.
— Мои родители живы!
Укуренный парень, ничего не замечая, плюхается на траву и прислоняется спиной к камню моих родителей.
— Это, должно быть, самое странное дерьмо, которое я когда-либо курил.
* * *
Укуренный парень незаметно сливается с толпой, думая, что всё это было просто очень неудачной прогулкой. Генри осмотрел его на предмет переломов или подозрительных синяков, но, если не считать засохшего пореза на лбу, с ним всё было в порядке. Нам повезло. Если бы это был кто-то другой, я не уверена, как бы я объяснила то, что он пережил.
Мы находим Мер, сидящую на ступеньках заднего крыльца, просматривающую свой телефон и выглядящую в целом раздраженной.
— Вот вы где, ребята, — говорит она. — Я пишу тебе весь последний час.
Её взгляд мечется между нами, в её глазах появляется намекающий блеск, когда она замечает грязь на нашей одежде и красное пятно на щеке Генри, которое наверняка превратится в синяк, но в данный момент выглядит как довольно странное место для засоса.
— Где именно вы были, ребята?
— Там, где ты думаешь, — говорю я ей.
Она убирает телефон обратно в клатч.
— Мы можем сейчас уйти? Эта вечеринка провалена.
— Что случилось с Джонни?
Мер закатывает глаза.
— Он целуется с Трикси Мэлоун.
Я осматриваю вечеринку. Здесь всё ещё слишком много пьяных идиотов, мне нужно остаться и понаблюдать.
— Тогда, может быть, нам стоит остаться и найти кого-нибудь, с кем ты могла бы целоваться. Чтобы отомстить ему.
Мередит усмехается.
— Спасибо, что пыталась подбодрить меня, Вин, но эта вечеринка примерно в двух минутах от того, как её накроют.
— Откуда ты знаешь?
— Возможно, я позвонила с анонимной жалобой.
Я моргаю.
— Что? Зачем?
Она закатывает глаза.
— Я обнаружила, что Брайан бесится из-за беспорядка, который все устроили в его доме. Я думала, что это самое меньшее, что я могла сделать. Кроме того, Джонни и Трикси не смогут продолжать целоваться, если их задержат за пьянство как несовершеннолетних, — она усмехается. — Так что, да. Вероятно, нам не следует быть здесь, когда появятся копы.
Я выгибаю бровь в ответ на её слегка садистскую улыбку.
— Хорошая мысль. Тебя подвезти домой?
— Вообще-то, я надеялась, что смогу переночевать у тебя.
Есть около миллиона причин, по которым это не очень хорошая идея.