- Ну и что там видно? – спросил я, готовый к выдвижению.
- Пойдем, - ответил Митька, кивнул в заросли. – По дороге расскажу.
И взмахнув секирой, разрубая сочные стебли, двинулся вперед.
- Там дым идет, - продолжил он. – Мне кажется что-то случилось.
- Может, банный день у них, - предположил я.
- Нет, - убедительно сказал Митька. – Они дрова не используют.
- Почему? – усмехнулся я, развел руками. – Столько деревьев вокруг!
- Им Лес не дает.
- Как это «не дает»? – удивился я, перепрыгивая следом за Митькой упавшую в ураган ветку.
- Да вот так! Они мутанты, Лес не считает их достойными. Тем более, они используют другую энергию, вредную для Леса.
- Это еще какую такую энергию? Ядерную что ли?
Митька задумался, ответил не сразу.
- Нет, не ядерную. Что-то другое, не помню.
Мы по широкой дуге обходили липу, под которой даже чавкало от свежего сока – влипнешь, не вылезешь. Я заметил несколько мелких животных, десятки насекомых навсегда прилипших к этой ловушке. Никто из них уже не шевелился.
- А вот я не понял, почему и, главное, как Лес может не давать себя вырубать? Как он сопротивление оказывает? Это же деревья, кусты!
Митька обернулся, улыбнулся как-то хитро.
- Сам увидишь! – сказал он. – Думаю скоро. Эх, ты еще много чего о Лесе не знаешь!
Не понравилась мне его интонация. Митька думает, что заинтриговал меня, а он только тревоги нагнал еще больше.
Глава 11. Засада.
Следующую часть пути мы спускались с холма. Дорога пошла легче.
Иногда я задавал Митьке вопросы, которые возникали у меня в процессе похода. Или те, что вспоминал об их отшельническом быте, вере, обычаях. Или вопросы, возникающие во время движения. Во-первых, разговоры делали дорогу короче, интереснее – пробираться через эти джунгли было, мягко скажем, утомительно. Во-вторых, Митькины ответы возмещали серьезные пробелы моих познаний об этом мире.
И вот, что я узнал. Отшельники ведут довольно разнообразное хозяйство. У них в пределах огороженной территории есть, кроме поля, что я видел, еще и огороды с разными корнеплодами – картошкой, морковью, свеклой и прочим, а так же разные ягоды, горох. Кроме этого, есть теплицы, где они выращивают помидоры, огурцы, кабачки и другие теплолюбивые культуры. Свинарник, коровник и птичник тоже имеется. На мой вопрос, как все это умещается в одном гектаре площади и кормит весь год население общины, с учетом того, что половина этой площади занимают жилые строения, прозвучал удивительный для меня и, совершенно естественный для этого мира ответ.
- У нас земля очень плодородная, - сказал Митька. – Корнеплоды мы собираем с одного участка по три урожая. У каждого под домом, кстати, и у тебя тоже, вырыт огромный подвал для хранения этих продуктов. Там постоянно поддерживаемая температура – и зимой, и летом. Конечно, есть и общие амбары, и склады для хранения непортящихся продуктов.
- А где вы выгуливаете тех же коров, если пастбища за забором у вас нет?
- Так очень просто, - ответил Митька. – Если ты еще не заметил, трава у нас растет очень быстро. То, что коровы съедают за день – к утру снова вырастает.
- А, - догадался я. – Это как раз объясняет, почему я не узнал тропинку, по которой я первый раз шел, когда меня нашли!
- Вот именно. Еще один пример. Ты же знаешь, что у нас есть второй выход из общины.
- Ну да, заметил в первый же день.
- Этот выход ведет к Большой реке. Там мы ставим сети и ловим рыбу. Идти до реки недалеко, шагов триста. Но каждый раз, когда рыбаки идут пополнять запас – а это бывает два раза в десятину…
- То есть каждые пять дней, - вставил я, вспомнив их необычный календарь.
- Ну да, каждые пять дней у нас проводится рыбный день. Это не значит, конечно, что прямо все в этот день едят только рыбу. Кто не хочет, тот не ест.
- А если кто-то захочет рыбки в другой день?
- Да пожалуйста – иди и на удочку лови, сколько хочешь. У нас ведь и кошек много, которые рыбу любят. Только на рыбалку по одному не ходят, нельзя. Вообще, за общиной не меньше, чем по два выходить разрешено.
- Подожди, - вспомнил я. – А когда меня нашли, я же, так понял, что один вышел?