- А я и не боюсь, - ответила она. – Мне и не надо понежнее. Я такая же, как все, поэтому делай так же!
- Хорошо, - сказал я, улыбнулся.
Она положила ладошки мне на плечи, наши глаза лишь на миг встретились взглядом, потом она посмотрела наверх, приготовилась, и я плавно подкинул легкое гибкое тело, которое, словно ныряльщица, скрылась в глубине, не задев стенок.
- Все хорошо? – крикнул я.
- Хорошо, - ответила она, голос прозвучал как из бочки. Кроме нее слышалось глухое бормотание и перепирание Арта и Макса.
- А ты как? – спросил было Ант, но потом хлопнул себя по лбу, улыбнулся. – Ах, да, чего это я? Ну, давай, запускай! – поставил ногу, взялся за плечи.
- Тебя как, повыше? В стратосферу?
Я только увидел его непонимающий взгляд, а потом резко подкинул. Ант скрылся в дыре, ноги исчезли из вида.
Я уже присел для прыжка, как дверь в закрытую секцию распахнулась, полдюжины фонарей блеснули по стенам, наткнулись на меня в этой двусмысленной позе. В следующий миг полетели молнии. Вместо того, чтобы прыгнуть наверх, я отскочил в сторону, прячась за стену нашей секции. Перехватил пушку, выключил фонарь, перебрался к ближней стене, чтобы гасить всех, кто появится в проеме. Зачем я это сделал? Не знаю. Какой-то странный рефлекс сработал. Тот, который еще не привык к суперсиле, я так думаю. Ну, блин, теперь придется отстреливаться!
Я нацелился на вход.
Но мой план не сработал.
Эти уроды выкинули вперед себя световую гранату.
Еще краем глаза я уловил маленький летящий шарик, подсвеченный их фонариками, а потом – взорвалось солнце! И я ослеп.
Глава 19. Без лица.
Меня еще и опалило, и откинуло к дальней стене.
Я прижался к стене, моргал, но в глазах все было черно.
Хорошо, что слышать хуже я не стал. Шаги приближались. Я нащупал справа стену, выставил ствол по направлению ко входу, прислушался. Шаги ближе, голоса.
- Вот он, здесь! Он еще живой!
В этот момент я выстрелил. Хлопок, скрежет, дробь бетона и металлических деталей по полу. Ни вспышки, ни молнии я видеть не мог, но глаза все равно зажмурил. Чтобы еще хуже не стало.
Крик киборга или выродка оборвался. Я почуял запах горелого и пыли.
Снова прислушался.
Тишина.
По лицу струился пот. Жарко. Я провел ладонью по лицу, было что-то странное. Пальцы стали липкими, между ними ощущалось что-то мягкое.
Нет, только не это! Я обгорел? С меня сошла кожа?
Первая и дурацкая, но всегда правдивая, мысль: ну, все, теперь ты не красавчик! Теперь девок будет охмурять гораздо сложнее, только своим обаянием и интеллектом.
Да и плевать! С лица воду не пить! А шрамы украшают мужчину! Пусть даже и на все лицо.
Ну, гады, я с вами сейчас разберусь!
Может, эта оказия повлияла на то, что при отсутствии одного органа чувств, другие стали работать сильнее – обычно на это надо время. У меня это заняло несколько минут. На тот момент я посчитал это чудом, или действием магии кристалла. Не знаю, как объяснить, но я словно летучая мышь, стал «видеть» благодаря слуху. Изображение было еще то, старые советские телевизоры в плохую погоду и то лучше показывали. Но хотя бы что-то. Во-первых, все было черно-белым, во-вторых, как в тумане при сильном дожде со снегом. Картинка совершенно не четкая. Но я хотя бы различал пол, стены, потолок, двери.
Я поднялся, еще раз прислушался к себе – нет, больше никаких повреждений, руки, ноги и мозги продолжали работать в обычном режиме. Черт, я даже мыслить стал как киборг.
Навык Ночной Охотник не работал. Ну, правильно, я же ослеп!
Ладно, черный проем впереди нарисовался из тумана, я двинулся к нему, ствол ружья белел перед лицом.
Выглянул в проем, кинул взгляд вправо-влево. Никого не увидел. Хотя дальние углы чернели мраком. Ну, если бы там меня кто-то поджидал, давно бы пальнули. Значит, эта комната пуста. Где-то напротив должна быть другая дверь. Стал шагать вперед помаленьку.
Под ногами что-то мешало.
Опустил «взгляд». Половина металлического туловища. Робот. Из живота торчат провода, шланги. И красный затухающий предмет. Я присел, чтобы картинка стала четче. Да, внутри горел багрово-красный размером со спичечный коробок какой-то прибор или датчик. Он темнел на глазах и погас совсем.