За окном вставал пасмурный день. Директор бюро вышел из пансионата, посмотрел вдоль шоссе, перешёл на другую сторону, к огороду, и задержался на лестнице, безнадёжно оглядываясь вокруг. Его шаги разбудили главного инженера, который также спал в одежде, беспокоимый ужасными видениями. Он сошёл вниз и остановился за спиной директора бюро.
— Не вернулись, — глухо сообщил директор бюро.
— Пять минут шестого, — сказал главный инженер. — В семь мы должны быть внизу, в милиции.
Ранний ветерок снова принёс особенную невыносимую вонь. Директор бюро невольно повёл ноздрями.
— С утра уже курят наркотики, — сказал он с нескрываемым презрением. — Это нужно запретить. Они отравляют воздух.
— Может быть, они до того грязны, — заметил главный инженер, желая хоть на миг отвлечь внимание директора от гнетущего состояния. — Пойдёмте посмотрим. Если они желают курить это дикое свинство, то пусть идут куда-нибудь в другое место.
Они вошли в мокрую траву и с определённым усилием, несколько окольной дорогой продрались сквозь заросли. Они вернулись на место, где ночью доносились голоса и блестел свет, раздвинули густые кусты и замерли в абсолютной неподвижности.
Под привлекательным кустом дикой смородины спали сном праведников ужасно грязные, ободранные, вонючие Барбара, Каролек, Лесь и Януш, сладко и трогательно притулившись друг к другу. У их ног лежала кучка пепла погасшего костра.
После неслыханно длинной паузы главному инженеру и директору бюро удалось овладеть собой. Но они все ещё не были уверены, что взяло над ними верх: безгранично утешение или вселенское удивление.
— Боже мой, почему они не вернулись в дом?! — закричал главный инженер, внезапно продираясь сквозь кусты. — Они что, скрывались от нас?!
Директор бюро набросился на найденных сотрудников, как волчица на своих детёнышей. Заключить их в объятия помешала ему кошмарная вонь. Угрызения совести перемешались в его словах с криками счастья. Вырванные внезапно из сна исследователи пещер недоуменно глядели на ошалевшего от счастья начальника, не понимая вообще, где находятся и что делается…
— Кто бы мог подумать, что мы находимся возле самого дома, — недовольно сказал Януш, когда все, умытые и переодетые, уселись за вполне заслуженный завтрак. — Мы думали, что это какое-то неизвестное место, и у нас уже не было сил бродить в потёмках.
— Почему, черт побери, не зажгли свет? — гневно вопрошала Барбара. — Тогда было все видно!..
— Мы надеялись, что глаз привыкнет и удастся увидеть что-нибудь снаружи, — признался озабоченно директор бюро. — И кроме того, я пробовал, но ни один выключатель не действовал…
Ясный день вернул всем способность думать. Они признались начальникам о причинах проводившихся обследований. Директор бюро заразился благородным энтузиазмом подчинённых и дал согласие на включение в проект подземных галерей, одновременно думая над тем, как получить разрешение на это от вышестоящих организаций. Бьерн четырежды услышал пояснения о происшедшем, требуя его от каждого из участников отдельно. Главный инженер погрузился в размышления о химическом составе столь вонючей субстанции…
В обратный путь в Варшаву двинулись все, причём Барбара, Каролек, Лесь и Бьерн были впихнуты в машину директора бюро, а главный инженер вместе с Янушем использовали мотороллер Влодека.
— Вы должны ехать с ними, пан Збышек, — сказал шёпотом директор. — Ни за какие сокровища мира я не оставлю никого из них без присмотра.
Бульдозеры и экскаваторы уже начали свою работу на приятных склонах к вящему счастью председателя Совета, когда директор получил толстый конверт из-за границы. Пребывающий на лоне Отчизны Бьерн сообщал о достигнутых успехах.
— Я ничего не могу понять, — сказал директор главному инженеру, читая в третий раз письмо, написанное наполовину по-польски и наполовину по-английски. — Что он имеет в виду? Пишет, что он делает все, чтобы загладить свою ужасную вину… О какой вине идёт речь? Что вынудил бюро совершить преступление… Какое преступление, Господи? Он обеспечил нам рекламу по всей Скандинавии, и все туристские агентства уже включили Польшу в свои каталоги… Уже целые толпы туристов прутся к нам, и меня уже спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом, потому что все туристы хотят посетить именно наши объекты. Но ведь этих объектов ещё не существует! Замок на разные торжества… Какие-то дни рождения, свадьбы… на пять лет вперёд! Туристов направляют, конечно же, на другие объекты, но для нас это несомненный успех, так как уже сейчас видно уже увеличивающийся доход и вообще реклама — это бесценная вещь, только что это на него нашло? Откуда он это взял?
Главный инженер несколько смутился.
— Ну, видите ли… Насколько я знаю, он потерял по неосторожности часть документации… инвентарной… И бюро должно было эту документацию восстанавливать. Он очень переживал и обещал все это как-то компенсировать. Он ведь знал, как важно нам привлечь туристов.
— Да, но какое преступление он имеет в виду?
— Наверное, не правильно понял. Чувствует вину…
Директор несколько скептически принял это разъяснение и перешёл к просмотру пришедших одновременно с письмом рекламных проспектов. Главный же инженер спешно собрал своих коллег и сообщил им о письме. После недолгого совещания решено было посвятить своего начальника в обстоятельства дела, опуская, конечно же, некоторые детали.
Взаимное доверие и доброжелательность снова воцарились в бюро. Содержащиеся в проспектах прекрасные описания могли успокоить кого угодно. Директор чувствовал себя вполне удовлетворённым. Его душа пела в упоении, а будущее представлялось Полярной звездой.
Только одного он не мог все же понять. Почему скандинавские рекламные проспекты как главный привлекательный пункт рекламировали бои быков. Насколько ему удалось понять, в боях должны были принимать участие специально откормленные горные быки…