— Теперь у тебя появился я, так что мы можем заниматься всем, чем захотим, — улыбнулся Лас и, нагнувшись, поцеловал Ксюню в макушку.
После их совместного вечера в бане Ласа они уединялись ещё два раза — в те дни, когда удавалось хитростью избавиться от слежки Лины и когда Старик проводил время за кувшином самогона («И откуда он только эту дрянь берёт?» — поражалась Ксюня); и каждый раз для влюблённых эти вечера превращались в праздник. Сегодня надежды на это было мало: Старик был трезвым и даже взялся за какую-то работу по дому, а Лина, как они предполагали, вообще могла шпионить за ними целыми днями. Поэтому Лас и Ксюня просто проводили время вместе, стараясь получить от этого максимум удовольствия.
После сталкатлона Ласу приходилось бездельничать: ведь вся работа сталкера — это охота на мутов плюс возня в поле и на огороде. Второе уже практически завершилось, а первое для юноши ещё и не начиналось: мясо в деревне не собиралось прямо сегодня закончиться. С другой стороны, Лас слегка побаивался того, что ему предстоит делать, несмотря на то что в учебных походах в охоте принимал участие. Но он не сомневался, что в будущем эта лёгкая боязнь уйдёт совершенно — и будет проявляться лишь в те моменты, когда зубы мута будут щёлкать у самого горла.
Но кроме мутов, у Ласа-сталкера была ещё одна забота, беспокоившая его с весны. Изредка он включал своё «дальновидение» и глядел в сторону Трубы, но на сорок с лишним врестей, разделявших этот объект и деревню, сверхспособности больше не хватало: после того видения в лесу Ласу удавалось проникнуть взглядом вдаль самое большее на треть этого расстояния. Поэтому он не мог знать, на месте ли та странная штука, на описание которой он мог потратить полдня и всё равно не добиться хотя бы приблизительной точности. А в связи с этим всё большее значение для новоиспечённого сталкера приобретала альтернативная возможность. Но в одиночку или даже в компании решиться на неё, не попросив совета у велков, Лас пока не мог, так что в планах на ближайшее время у него вырисовывалась необходимость рассказать об этом кому-нибудь. Например, Ксюне.
Помявшись несколько мгновений, не зная, стоит ли посвящать подругу в эту тайну, Лас принял решение и заговорил:
— Ксюня, знаешь, я тебе ещё не рассказывал… — И вкратце изложил суть своего видения и собственные мысли по этому поводу, закончив вопросом: — Как ты думаешь, что мне теперь делать?
— Даже не знаю… — протянула Ксюня; видно было, что она тоже крепко задумалась.
Вскоре она чуть приподняла и вновь опустила брови, невольно показывая, что мыслительный процесс закончен, и сказала:
— Лас, я считаю, что одному туда идти смысла нет: это ведь знаешь как опасно…
— А с Плющом? Вдвоём-то — меньше вероятность попасть в беду…
Ксюня покачала головой:
— Нет. Даже вдвоём идти к Трубе — это почти самоубийство…
— То есть лучше рассказать об этом велкам, чтобы они собрали отряд со мной во главе?
— Ну… да.
— А если они откажут?
— Тогда не знаю… — Ксюня немного помолчала и продолжила: — Лас, ты же теперь сталкер — решай сам. Но… если ты не вернёшься… я тебе этого не прощу.
Лас крепко обнял её и прошептал на ухо:
— Я вернусь, обязательно вернусь… — Вдруг ему в голову пришла одна мысль: — Если хочешь, можешь в таком случае отправиться со мной; всю ответственность я беру на себя. Так мы либо вернёмся оба, либо… ну ты поняла.
— Я подумаю, — тихо ответила Ксюня и прижалась щекой к груди Ласа. — Но, по-моему, делать этого не стоит.
— Время покажет, — выдохнул Лас, глядя вдаль, в строну Трубы.
— Ну, чего звал? — спросил Плющ, выходя из дома наружу, где его ждал Лас.
— Дело есть. Давай отойдём куда-нибудь, чтобы никто лишний не узнал…
— Давай туда, — Плющ рубанул воздух ребром ладони, показывая в сторону тренировочной площадки на северной окраине селения. — Там точно никого не будет.
— Пошли.
Двое юношей зашагали через деревню.
Был уже вечер — четвёртый вечер наступившей осени. Лас после откровенного разговора сыграл с Ксюней ещё несколько партий в «шар-над-столом», а потом сталочка пошла домой, чтобы, дескать, таким образом показать Старику, будто ничего предосудительного между ней и Ласом нет. А сам без году десяток дней сталкер помог ей вернуть стол на место и пошёл к своему такому же «коллеге», чтобы и тому рассказать кое-что очень важное — и, главное, выслушать, что тот ответит.