— Вы, кажется, согласны принять место учительницы? — спросила графиня, поравнявшись с Катериной Александровной.
— Да, я очень рада принять на себя эту обязанность, — ответила Катерина Александровна.
— Это, это необходимо, — произнес Свищов. — Надо непременно… реорганизовать… Знаете, эти упущения, жти злоупотребления…
— Ах да, Александр Николаевич, — перебила его графиня. — Хорошо, что ны напомнили! Прежде всего нужно осмотреть место. Я решилась; правда, это мне будет трудно, но я решилась! Помоги мне господи!
Графиня вздохнула.
— Мы должны, должны приносить эти жертвы, — прошептала она и обратилась к Катерине Александровне: — Проводите нас в сад, Катерина Александровна мельком взглянула на Свищова. Он пожал плечами и как-то особенно повертел пальцем около лба. Все общество тронулась по направлению к саду.
— Здесь, кажется, довольно места? — спросила графиня, обращаясь к приютскому архитектору.
— Немного тесно будет, — ответил он. — Сад придется почти весь уничтожить.
— Ну да, ну да, — нетерпеливо ответила графиня. — Оставить только клумбочку, помните, как вы говорили. Это будет так хорошо… Благолепие…
— Но как же без сада, — нерешительно возразил архитектор.
— На что нам сады? Не они нам нужны. Нам вертограды господни нужны, а не эти земные сады… Спаси нас, грешных, господи!
Графиня, по обыкновению громко беседуя с богом, перекрестилась и быстро зашагала в приютские комнаты.
— Генерал, вы говорили о прибавке на пищу? — тихо спросила Катерина Александровна.
— Копейку прибавили на человека в день, — так же тихо ответил Свищов. — Что делать, что делать, мы не в своем уме…
Он опять повертел пальцами около лба и, присоединившись к графине, сказал ей что-то на ухо.
— Ах да! — обернулась она к Катерине Александровне, — вам прибавляется восемь рублей жалования за уроки.
Катерина Александровна молча поклонилась.
— Пожалуйста, только русский язык, закон божий, больше ничего, никаких астрономий не надо! — отрывисто проговорила графиня. — Закладка когда? — обернулась она к архитектору.
— Я думаю, весной, — ответил он.
— Ах, нет! Я слаба, я могу умереть, — отрывисто произнесла она. — Без меня ничего не сделают. Заложите теперь, строить начнете весной… В будущее воскресенье закладка… Ну, прощайте, дети. Бог даст, через год у вас будет своя церковь… Господи, пошли нам силы, сподоби нас…
Сгорбившись и переплетая ногами, графиня в сопровождении своей свиты направилась к экипажу. Катерина Александровна с поникшей головой осталась в толпе детей и грустно смотрела в окно на небольшой садик.
— Душечка, Катерина Александровна, вы всех нас учить будете? — приставали к ней воспитанницы, окружив ее.
— Нет, только младших, — ответила она, встряхнув головой и как бы отгоняя печальные думы.
— Отчего же не нас? — заговорили старшие воспитанницы. — Учите и нас. У нового учителя ничего не поймешь, такой бука. Вы лучше скажите, чтобы вам позволили и нас учить…
— Погодите, погодите, все сделается, — промолвила Катерина Александровна.
— А сад-то наш вырубать будут, — печально заметила одна из девочек, глядя в окно.
— Да, жаль, — вздохнула Катерина Александровна.
В эту минуту в комнату вошли Зубова и Постникова.
— Поздравляю вас, Катерина Александровна, — проговорила Зубова. — Прибавку жалованья получили.
— Вы меня лучше с тем поздравьте, что я детей учить буду, — усмехнулась Катерина Александровна.
— Ах! вы, верно, так богаты, что ни за что считаете деньги, — ядовито произнесла Зубова.
— Нет, деньги мне очень дороги, но место учительницы еще дороже: они радуют только меня, а данное мне право учить детей обрадовало, как видите, и меня, и всех детей. А я ценю выше всего именно то, что приносит радость и пользу не только мне, но и другим.
VII
ЕКАТЕРИНА АЛЕКСАНДРОВНА ИДЕТ К СВОЕЙ ЦЕЛИ
Новая начальница, Софья Андреевна Вуич, сделала обед, чтобы познакомиться покороче с помощницами. На этот обед были приглашены родственники и знакомые начальницы и он должен был принять не официальный, а чисто семейный характер.