Мало-помалу мое раздражение поутихло, и я снова начал рассматривать окружавшие нас заросли. По мере нашего продвижения лес становился все страшнее. Тонкие стволы молодых деревьев стояли плотно, как прутья тюремной решетки, тропа будто бы сужалась, а самые нижние ветки тянулись к нам, словно костлявые пальцы.
Бен вдруг вскрикнул. Мы сгрудились вокруг находки, лежащей прямо посреди тропы. Через плечо Мелинды я увидел груду относительно нового снаряжения. Здесь были фонарик серебристого цвета, еще не распакованные батарейки, ножовка с яркой оранжевой рукоятью, резиновые перчатки, ножницы, изолента и сумка, набитая какими-то баночками с химикатами.
— Наверное, это принадлежит полиции или волонтерам, которые ищут тела, — предположил Бен. — Видите ножницы и ножовку?
— А все эти баночки тут зачем? — резонно спросил Нил.
Ответа ни от кого не последовало.
Джон Скотт поднял фонарик и батарейки.
— Джон! — возмутилась Мел. — Что ты делаешь?
— Это нам пригодится.
— Ты не можешь просто так брать чужие вещи.
— Я верну его завтра.
— Сейчас же положи на место!
— Хорошо. Так, у кого есть фонарик?
— У меня.
— А еще?
— У меня один, — отозвался Нил.
— Отлично. То есть у нас два фонарика на семь человек? — Джон Скотт оглядел нас. — Все еще есть возражения против третьего фонарика? Через пару часов туг будет уже непроглядная темень.
При такой постановке вопроса никто уже не возражал.
В обувь мне попал мелкий камешек, и это сильно меня раздражало. В отличие от остальных, я был не в треккинговых ботинках. У меня сорок шестой размер, а с такой ступней можно и не надеяться найти что-то в японских магазинах. Поэтому я шел в старых стоптанных кроссовках, привезенных еще из Штатов.
Джон Скотт теперь беседовал о чем-то с Ниной. Он шел впереди, в нескольких метрах от меня, и, закурив, пускал клубы дыма через плечо.
Тут я впервые обратил внимание на его обувь — высокие берцы фирмы «Доктор Мартинс»: черная кожа, восемнадцать люверсов, желтые шнурки. Они просто ввели меня в ступор, как и его кожаная куртка. Как он планировал идти в этом на гору? Или у него есть сменные ботинки в этом огромном рюкзаке в стиле милитари?
— И о чем ты с ним болтала? — спросил я у Мел.
— С кем?
Я промолчал. Она знала, о ком я.
— Он рассказывал мне об Окинаве. Говорит, это чудесное место! Нам следует съездить туда.
— А где он остановился в Токио?
— В раба хотеру.
— Хо! И где именно?
Раба хотеру (от английского «отель любви») — это такие сверкающие неоновыми вывесками заведения, где можно арендовать комнату на три часа или на всю ночь. Надо выбрать комнату кнопочкой на специальной панели и оплатить свое пребывание. Чаще всего это делается посредством пневмотрубки или через закрытое темным стеклом окошко, где вы можете видеть только руки кассира.
Мы с Мел время от времени проводили ночь в одном из таких отельчиков, чтобы немного развлечься. Интерьер номеров часто включал вращающиеся кровати, зеркала на потолке, джакузи, караоке и вендинговый аппарат, из которого можно выудить что угодно, начиная с банки пива, плеток и кляпов и заканчивая женскими чулками, которые кто-то, похоже, уже надевал.
— Помнишь отель в Сибуя? Мы там останавливались. На такой маленькой улице.
— Да, я помню. — Кажется, этот район называется Холм Отелей Любви. В нашей комнате не было окон, по той же причине, по которой не делают окна в казино.
— Там куча этих отелей. Он живет в том же, где мы были?
— Я ему посоветовала.
Я насупился.
— Ты что, заранее знала, что он приедет в Токио?
— За пару дней.
— И ты пригласила его подняться на Фудзи?
— Я говорила ему, что мы собираемся сходить на гору. Он сказал, что уже был там и у него другие планы. Но прошлой ночью прислал мне эсэмэску, что его планы рухнули.
Я посмотрел вперед. Джон Скотт сделал еще одну затяжку и выпустил дым в нашу сторону.
— Что ты думаешь о его куртке?
— А что с ней?
— В такой кожаной куртке переться на гору?
— Он не собирался на гору. Я тебе только что сказала. Я думаю, это единственная куртка, которую он с собой привез.
Ну да, действительно. Но я все равно искал повод докопаться. Мне не нравилось то, как Мел к нему относится. Возможно, я надумал себе проблему. Не знаю. Но казалось, что-то не сходится.