Я кинулся к Мел в бессмысленной попытке схватить ее. Я бы, кажется, улетел вслед, не придержи меня Нил.
— Мел! — заорал я в темноту.
Мы все обратились в слух. Не было никакого звука, будто Мел продолжала парить в пустоте.
— Мел!
— Итан! — донесся голос Мелинды, слабый и неуверенный.
Я не мог определить, насколько она глубоко провалилась.
Вдруг она сломала ногу?
Но, по крайней мере, она жива.
— Мел, ты в порядке?
— Помоги мне!
— Мел, где ты?
— Я на каком-то уступе. И подо мной… Черт, подо мной ничего нет.
На мгновение я представил громадную пропасть, разверзшуюся под Мелиндой, дно которой устлано костями животных и, вполне возможно, самоубийц, провалившихся в эту дыру.
Я постарался отбросить мысли об этом и прокричал в темноту:
— Мел, не двигайся! Мы сейчас придумаем, как тебя вытащить! — Я повернулся к Нилу. — Доставай фонарик.
Нил порылся в рюкзаке и направил луч света в кратер. Вместе с Мел обрушились почти все корни и залежи листвы, поэтому нам представился хороший обзор. Мелинда стояла на узком уступе метрах в пяти ниже нас, прижавшись животом и лицом к скале и раскинув руки. Дальше кратер уходил куда-то в недосягаемые глубины, поворачивая и закручиваясь, как нора какого-то гигантского червя.
— Господи Иисусе… — протянул Нил.
Я сжал зубы.
— Тут глубоко? — спросила Мел.
Я предпочел проигнорировать ее вопрос.
— Давайте найдем какую-нибудь лиану! — сказал я товарищам и обратился к Мел. — Мы сейчас найдем, чем тебя вытащить, подожди.
— Итан, поторопись!
— Не двигайся! Вообще ничего не делай, мы сейчас принесем лиану.
Я скинул рюкзак и достал перочинный нож. В нем было маленькое лезвие в виде пилы. Я принялся за один стебель, вдвое толще садового шланга. Мне понадобилась минута, чтобы отделить его от основания.
Я посмотрел вверх. Лиана терялась в переплетении ветвей над нами. Мы с Томо налегли на нее всем весом, но стебель не поддался.
— Черт, — произнес я, отирая пот со лба.
Потом я увидел, как Нил разворачивает палатку. На землю упали заплатки, алюминиевые стойки, несколько колышков и растяжки.
Растяжки, точно!
Их было четыре, каждая по два метра длиной.
— Мы их свяжем, — сказал Нил. — И, я думаю, достанем до Мел.
— Мел, у нас есть веревка! — прокричал я вниз. — Потерпи еще минуту!
Нил разложил веревки параллельно друг другу.
— Узлы должны быть крепкими, — с сомнением произнес я.
— Я, черт подери, знаю, что делаю.
Я наблюдал, как Нил сложил веревки концами параллельно друг другу, взял одну веревку, дважды обмотал ее вокруг другой и просунул конец в образовавшуюся петлю. Затем то же самое проделал с другой веревкой, потянул за свободные концы и затянул узлы. Таким образом, две соседние веревки держали друг друга. Он повторил это с остальными веревками.
— Они выдержат? — спросил я с сомнением. Выглядело надежно, но слишком просто.
— Двойной рыбацкий узел. Самый лучший способ соединить две веревки.
Нил закончил с узлами и встал.
— А ты можешь завязать на конце петлю?
— А длины хватит?
— Мне кажется, да. В крайнем случае развяжем.
Нил завязал на конце широкую петлю, и мы подошли к краю провала. Томо глядел на веревку с крайним изумлением.
— Нил, да ты чертов Джеймс Бонд!
— Мел, мы сейчас спустим тебе веревку! Готова?
— Готова!
Нил сказал тихо:
— Осторожнее, нам не за что ее закрепить здесь.
Я кивнул и осторожно спустил конец веревки в кратер.
— Мел, она у тебя?
— Да!
— Просунь в петлю голову и руки.
— Сработает?
— Сто процентов!
Лучше всего было бы, если б Мел откинулась назад и шагала по стене, как скалолаз. Но я знал, что она никогда на такое не решится. Более того, если бы что-то пошло не так, она бы пролетела вниз головой до самого дна. А если мы с Томо и Нилом просто будем тянуть ее за веревку, сантиметр за сантиметром, как вытягивают рыбу при подледном лове, и растяжка не выдержит, Мел просто сползет на тот же уступ.
Во всяком случае, я так думал.
— Мел, ты готова?
— Я не думаю, что у меня получится!
— Тебе придется! Это единственный путь. Посмотри наверх, тут не так далеко! Метров пять, не больше.
— Черт, я не смогу!
— Сможешь! Мы вытянем тебя, просто придерживай веревку.
— А если я упаду?
— Не упадешь. Главное — держись крепче.
— А если она порвется?
— Не оборвется, она крепкая. Я тебе обещаю. Готова?