— Я не могу пропускать мимо ушей все, что говорит этот болван.
— Оставь его в покое, Итан.
Я повернулся к Мелинде.
— Почему ты его так защищаешь?
— Он мой друг.
— Со старшей школы? Ты знаешь, как давно это было? Вы с тех пор общались?
— Немного.
— Ты встречалась с ним в колледже?
Мел насупилась.
— Куда ты клонишь?
— Какого черта он тебя лапал?
— Что ты несешь, Итан?
— Он гладил тебя по рукам и спрашивал, не поцарапалась ли ты.
— Итан, прекрати это.
— Прекратить что? Я ведь до сих пор не знаю, почему он за нами увязался в этой поездке.
Она вздохнула.
— Мы можем сейчас не начинать это обсуждать?
— Вы с ним встречались и всякое такое?
Мел вскочила и пошла к нашей палатке.
Я отвернулся от нее и посмотрел на Нила и Томо, которые изо всех сил пытались делать вид, что ничего не происходит.
— Ну? — не выдержал я. — Он что, вам нравится?
Они не ответили. Покачав головой, я прислонился спиной к камню, на котором только что сидела Мел, и отпил еще виски.
Я уже пожалел, что начал эту ссору. Мелинда сильно нервничала после всего, что сегодня приключилось, и последнее, чего бы ей хотелось, — слышать мои обвинения в ее адрес. Хорошо, даже если она переспала с ним когда-то — и что? Это было задолго до того, как я ее встретил, она имела на это полное право. Но если дело только в этом, почему бы ей просто не сказать мне?
Потому что это моя выдумка?
Или потому, что причина в чем-то другом?
Нил и Томо тем временем выбирали лучший научно-фантастический фильм, и я был рад случаю отвлечься от своих мыслей.
Нил сказал:
— «Космическая одиссея». Твоя очередь.
Томо назвал фильм «Челюсти». Этот ответ вывел Нила из равновесия, потому что, по его мнению, этот фильм не был научной фантастикой.
— Нет, чувак, это фантастика, — гнул свое Томо. — Ты когда-нибудь видел таких больших акул? Нет!
— Это фильм ужасов, — настаивал его собеседник. — Или триллер в лучшем случае.
— Научная фантастика показывает какую-то фигню, так? «Челюсти» тоже показывают фигню.
— В научной фантастике действие происходит в будущем.
— Не обязательно, — встрял я в разговор.
Нил смерил меня взглядом.
— Только не говори мне, что считаешь «Челюсти» научно-фантастическим фильмом!
Я отнюдь так не считал, но мне нравилось наблюдать, как Нила выводят из себя самые простые подколы.
Я энергично замотал головой.
— Я в этом не участвую.
— Томо, ты идиот! — запальчиво говорил Нил. — Выбери другой фильм.
— Я уже выбрал — «Челюсти».
— Я тебе сказал уже, это не научная фантастика.
— Хорошо, дай мне подумать.
Нил пристально смотрел на японца, хмуря лоб. Томо продолжал думать.
— Ну? — нетерпеливо потребовал Нил.
— Хорошо. Я придумал. «Челюсти-два»!
Нил со стоном встал и направился к своей палатке. На полпути он развернулся, чтобы забрать бутылку виски.
— Стой! Подожди! Хорошо-хорошо, «Звездные войны»! Лучший фильм! «Звездные войны». Да вернись ты!
Нил скрылся в своей палатке.
— Ну и придурок, — обиженно пробормотал Томо.
— Не стоило бесить его.
— Я же шутил! Что, непонятно, что ли? Он не любит шуток?
Я был уверен, что Нил слышит нас, и мне не хотелось попасть к нему в черный список, поэтому я просто молча пожал плечами. Я попытался найти глазами Мел, чтобы проверить, успокоилась ли она. Ее нигде не было видно. Я обернулся в сторону нашей палатки.
— Мел?
В ответ ни звука.
Я внимательно оглядел лес вокруг. Дальние деревья скрывались в сумерках. Ее нигде не было.
Я поднялся на ноги.
— Мел!
В ответ тишина.
— Мел! — заорал я в темноту.
— Я здесь! — донеслось откуда-то издалека.
— Где?
Опять тишина.
— Что ты делаешь?
— Марафет навожу!
— Ох, прости…
Томо посмотрел на меня в задумчивости.
— Я голоден.
— У меня есть пачка арахиса в… — Я остановился, не договорив, и хлопнул себя по лбу. — Придурок!
— Что случилось, чувак? — спросил Томо.
Я покачал головой.
— Мой швейцарский нож. Мне кажется, я забыл его там, возле кратера, когда пилил им лиану. — Я поставил стаканчик с виски на землю и поплелся к рюкзаку, уже зная наверняка, что ножа там не обнаружу. Я пошарил рукой в наружном кармане, и…
— Черт! — завопил я, глядя на свою ладонь.
На какую-то долю секунды я подумал, что напоролся на собственный нож. Но пылала вся ладонь, так, будто я сунул ее прямо в костер.