— Да, я не знаю, что с этим делать.
— Ты видишь, это не грязь на объективе.
Я вернул ей камеру.
— Нет…
— Но ты считаешь, должно быть рациональное объяснение.
— А ты так не думаешь?
— Может быть. А может, и нет. Меня слишком накрыло сейчас, чтобы думать о рациональных объяснениях.
Я вспомнил свои ощущения, когда днем мы свернули с основной тропы на боковую тропинку. Тогда мне мерещились тени во всех изгибах стволов и сплетениях корней.
— Мы проецируем наши страхи.
— Это как?
— Ну, это можно сравнить с тем, что ты вдруг видишь очертания жирафа или слона в форме облака. Хотя их там нет. Но ты хочешь их там увидеть и поэтому видишь.
— То есть ты проецировал, когда видел эти распятия?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Но думаю, что да.
— Ты знаешь, Итан, — произнесла Нина с обезоруживающей улыбкой, — мне кажется, что из тебя никудышный врун.
Мы с Ниной проболтали еще с полчаса. Я не спрашивал ее о тех снимках, где она была запечатлена обнаженной, и она не упоминала о них. Очень может быть, что она вообще про них не знала.
Тут у меня зазвонил телефон.
Я стал копаться в кармане, кляня себя за то, что не выключил его. Если Мел подумает, что я ушел в лес, чтобы поговорить с Шелли, — мне конец. Я посмотрел на экран и засомневался, стоит ли отвечать. Номер не определялся.
Я нажал на кнопку приема вызова.
— Алло?
Тишина.
— Алло!
Скрипучий голос:
— Зачем вы пришли в мой лес?
В какой-то момент я даже вздохнуть не мог, не то что ответить. Потом я сообразил: это же Дерек. Должно быть, он пытается разыграть меня.
— Иди к черту, Миллер, — ответил я. — Я знаю, что это ты.
— Зачем вы пришли в мой лес-с-с-с-с-с?
Это не Дерек, это вообще не похоже на его голос.
— Кто это? — сердито воскликнул я.
Короткие гудки.
Похолодев от ужаса, я уставился на свой мобильный.
— Кто это был? — напряженно спросила Нина.
— Это… друг.
— Ты спросил, кто это?
— Он пытался меня напугать.
— Что он сказал?
— Он спросил, зачем я пришел в его лес.
— Боже правый, Итан! Ты уверен, что это был твой друг?
— Кто это еще мог быть?
— Проверь номер.
— Не могу, не определился номер.
— Ты узнал его голос?
— Нет, он… он изменил его.
— Как он звучал?
— Как будто говорит японец.
— Страшно?
— Ага.
— Как японское привидение?
— И какой голос у японского привидения?
— Это не смешно.
— Я в курсе. Я ему задницу надеру, когда встречу.
— Ты зря, Итан. Очень зря.
— Нина, все в порядке. Успокойся.
— Уверен, что это звонил твой друг?
— Абсолютно.
— Перезвони ему.
— Я не могу перезвонить на неопределившийся номер.
— Позвони ему на обычный.
Я кивнул, набирая номер. После семи гудков я отключился.
— Видишь? — обратился я к Нине, — Он знает, что я все понял. И не берет трубку.
— Надеюсь, что ты прав.
— Кто это еще мог быть?
— Может, это действительно был…
— Нет, Нина, не был.
Глаза у меня стали сухими и чесались от действия травы, а розыгрыш Дерека напугал так, что я мгновенно протрезвел. Я попрощался с Ниной и побрел к лагерю. От костра остались еле тлеющие угли, и все разошлись по палаткам. Я огляделся в поисках Джона Скотта, размышляя, где он улегся на ночь, но его нигде не было видно.
Я положил телефон в рюкзак Мел, чтобы не раздавить ночью, и заполз в палатку в надежде, что Мел не заметит запаха марихуаны. Она лежала у дальней стенки, накрывшись водонепроницаемым спасательным одеялом для чрезвычайных ситуаций. Я никогда такими не пользовался, поэтому понятия не имел, насколько они держат тепло. Я разулся, поднял край одеяла и лег рядом, помня о том, что лучше сейчас не обнимать Мел.
— Мел, — окликнул я тихо.
Она промолчала.
— Ты не спишь?
— Нет.
— Я хотел объяснить про Шелли.
— Не произноси ее имя.
— Я хотел объяснить про нее…
— Не сейчас.
— Это важно.
— Я не хочу это слышать.
— А когда?
Ответа не последовало.
— Мел?
— Спокойной ночи.
По крайней мере, я попытался. Продолжать я не стал, чтобы не оказаться изгнанным на улицу. Я повернулся, пытаясь устроиться покомфортнее. Земля была твердой. И одеяло совсем не грело.
Я абсолютно не чувствовал желания спать. Лежа в темноте, я раздумывал над нашими с Мелиндой отношениями и удивлялся, почему все так легко покатилось под откос. Еще раз мысленно проиграв весь наш предыдущий разговор, я заставил себя прекратить думать об этом. Утром все уладится, сказал я себе.