Возможно, то же самое случилось и с Беном, только в более сильной форме? Неужели грибные иллюзии обернулись против него, неужели его настиг такой бэд трип, что единственным оставшимся выходом он посчитал самоубийство? В конце концов, кто знает, насколько токсичны местные грибы и сколько он их съел. Это не высушенные и нарезанные порции, Бен мог, сам того не зная, принять смертельную дозу.
Снова мне пришлось подавить в себе приступ ярости к Джону Скотту.
Затем мои мысли вернулись к телефонам. Зачем Бену потребовалось забирать наши телефоны? Был ли он до такой степени неадекватен, чтобы посчитать нас своими врагами? Мог ли он, например, вообразить, что мы убили того мужчину ручкой, оставшейся в нагрудном кармане? Способен ли он спрятать телефоны и веревку, чтобы обречь нас на гибель в Лесу Самоубийц?
Что-то не верилось. Мне стало казаться, что я пытаюсь подогнать факты под сложившуюся версию.
Я еще с полчаса ломал голову над этой загадкой, но так и не достиг какого-то прогресса. Тогда я начал раздумывать над тем, что подсказал мне взгляд Нины: над сверхъестественным.
Я никогда не верил в призраков и тому подобные вещи, поскольку сама идея того, что чья-то бессмертная душа может застрять между нашим и иным миром, казалась мне бессмыслицей из арсенала религиозной пропаганды или голливудских фильмов. Но что, если этому все же существует научное объяснение?
Я вспомнил статью, прочитанную мной в затертом до дыр номере журнала «Популярная наука», который я нашел в гостиничном номере в Барселоне, за пару дней до того, как облажался на Камино дель Рей. Статья называлась «Наука, стоящая за необъяснимыми феноменами». Основываясь на положениях теории струн и квантовой физики, которые я не могу привести здесь в деталях, автор излагал идею о том, что, помимо нашей Вселенной, существуют еще миллионы других миров, которые все вместе образуют так называемую пространственно-временную пену, с бесчисленным количеством пространственных и временных измерений. Когда одно такое измерение соприкасается с другим, мы можем поймать электромагнитный импульс, исходящий от кого-то или чего-то, существующего в другом мире.
Я предпочитал такое объяснение байкам о привидениях и духах, поскольку оно основывалось на науке, а не на слепой вере. С другой стороны, эта была всего лишь гипотеза, пусть и стройная, но из тех, что кажется гениальной на алкогольной вечеринке и вызывает чувство стыда с утра.
Потом я вспомнил, что мне рассказывала китаянка Бинбин Вонг, жившая в том же гестхаусе, что и мы. Как-то вечером наша беседа коснулась темы призраков, и она отметила, что в детстве частенько слышала по ночам шаги за дверью своей комнаты. Она от страха никогда не решалась встать и проверить, кто ходит по коридору, но ее собака всегда сидела и рычала возле выхода, пока шаги не затихали. Спустя многие годы она узнала от родителей, что первый владелец построил этот дом для своей возлюбленной. Это был подарок к их свадьбе. Но девушка погибла перед свадебной церемонией, а он вскоре повесился на потолочном вентиляторе.
Бинни была одним из самых рациональных и разумных людей, кого я встречал в жизни, поэтому меня не смутило ее объяснение, что определенные породы и минералы, а также крупные скопления воды на поверхности или под землей способны десятилетиями сохранять следы энергии, оставшейся от погибших людей. Это объясняло, почему большинство призраков, похоже, не обладает разумом, свойствами личности и массой и почему их действия столь однообразны. Они лишь трехмерные подобия, которые можно сравнить со старыми телевизионными программами, все еще звучащими в эфире, в то время как все актеры уже давно умерли.
Обдумывая гипотезу Бинни, я пытался понять, является ли железо, в изобилии содержащееся в застывшей магме Аокигахара Дзюкай, подходящим геологическим образованием для того, чтобы хранить образы самоубийц. Размышляя над этим, я понял, что упускаю из виду одно важное обстоятельство: если призраки — это лишь видеозаписи, отражающиеся в нашей реальности и не способные как-либо влиять на окружающую действительность, как тогда объяснить колышущиеся распятия и потерянные телефоны?
Я попробовал найти иные объяснения для возможного существования призраков. Это превратилось в забавную игру ума, позволявшую скоротать пару часов. Но ничего нового придумать не удавалось. Я играл в адвоката дьявола сам с собой и проиграл: призраков не существует, и я не мог убедить себя в обратном. Как ни крути, это так. Случаи, когда люди видят привидения, это лишь психологический феномен, как я объяснял Нине, проекции — люди видят то, что хотят или ожидают увидеть. Безутешная вдова видит своего мужа, потому что хочет знать, что он в раю и с ним все в порядке. Ее сознание позволяет этим галлюцинациям опутать себя, чтобы побороть последствия стресса от утраты.