Она молча кивнула.
— Значит… — Я чувствовал, что мне нужно что-то сказать. — Посмотреть на Лес Самоубийц было твоей идеей?
Она вновь кивнула.
— И это ты взяла ту книжку с поляны?
— У меня в рюкзаке была еда. Я не хотела хранить эту книжку рядом с едой и положила ее к Бену.
— А Бен знает… Знал? Про запястья, я имею в виду?
— Нет, я никогда ему не рассказывала ни про изнасилование, ни про попытку самоубийства.
— Он никогда не видел шрамы?
— Я не показывала ему. Ты знаешь, Итан, мы с Беном были больше друзьями, чем парой. У нас никогда не было секса. Мы спали в одной постели, целовались иногда, но никогда не занимались любовью. Представляешь? Он попытался однажды, в Таиланде, но я дала ему понять, что не хочу. Он принял это. Я тебе уже говорила, мне кажется, он любил меня. Или любил идею того, что влюблен в меня. Он был большим романтиком. Делал все, что я просила. — Нина отложила палочку. — Ты думаешь, что я сумасшедшая, Итан? Ты теперь плохо обо мне думаешь?
— Нет, ничуть, — честно ответил я.
— Хорошо. Потому что мне не все равно, что ты обо мне думаешь.
Она прильнула ко мне и поцеловала в губы. У нее были мягкие губы, и поцелуй был долгим. Это оказалось столь неожиданно, что я не шевельнулся. И не оттолкнул ее.
Потом Нина поднялась и ушла к себе в палатку.
24
Я пытался не придавать большого значения поцелую. Нина переволновалась, она была сильно расстроена и выразила так благодарность за возможность излить мне душу, не более того. Думать, что между нами что-то есть, бессмысленно — и даже опасно. Гораздо больше меня потрясло ее признание. Я был поражен тем, что Нина пыталась покончить с собой, хотя и убеждал себя, что в этом нет ничего удивительного. То, что Нина молода, умна и красива, не исключает наличия у нее склонности к суициду. Большинство тех, кто знает меня, не подозревает, что я сам планировал покончить с жизнью. Это слабость, болезнь, которая способна поразить любого.
Тем не менее то, что Бен, по словам Нины, не интересовался самоубийствами, не меняло моих выводов о причинах его смерти. Я не собирался разделять ее увлеченность призраками. Хочет того Нина или нет, ее приятель покончил с собой, находясь под действием наркотиков. Это было единственным материалистическим и достаточно логичным объяснением.
Я вернулся к костру, где Томо и Джон Скотт молча изучали комиксы. Нинина палатка была наглухо застегнута. Мел лежала в нашей палатке без света — непонятно было, спит она или бодрствует. Возможно, я чувствовал вину из-за поцелуя, но я больше не злился на нее из-за мимолетного романа с Джоном Скоттом и не задавался вопросом, что он тут делает. Все, чего мне хотелось, — прижаться к ней под этим чертовым одеялом из фольги, обнять и попросить прощения за все. За то, что затащил ее в этот лес, за двусмысленную ситуацию с Шелли, за то, что присоединился к общему мнению и проголосовал за то, чтобы остаться в лесу. Последнее тяготило меня больше всего. Мел — моя девушка, моя будущая невеста, жена. Она была напугана, и, как бы старомодно это ни звучало, моей обязанностью было защищать ее. Я понимал, что она чувствует себя обманутой. Так, будто я предал ее.
С другой стороны, что я еще мог сделать? Подхватить наш рюкзак и постараться покинуть Аокигахару за два часа, остававшихся до заката? Так или иначе, я не считал это хорошей идеей в момент принятия решения и не считаю до сих пор. Базовое правило выживания: если ты заблудился, оставайся на месте до прибытия спасателей. По статистике, герои, решившиеся искать помощь самостоятельно, выживают гораздо реже.
Я знавал во время учебы одного парня, который вытянул свой несчастливый билет ровно таким образом. Его звали Крейг Ванорд по кличке Самец. Игрок в регби, метр восемьдесят ростом, с вечно растрепанными светлыми волосами и серыми глазами, Крейг был самым популярным студентом на моем курсе. Это был именно тот чувак, с которым стоит поговорить, если хочешь узнать, где сегодня вечеринка. Именно тот чувак, с которым ты просто обязан поговорить, если хочешь достать травы, грибов, экстази, анаши или чего-то еще, что может вставить. Он не был дилером и не зарабатывал на этом деньги. Он был из богатой семьи и не нуждался в опасном заработке. Он попросту всегда знал, где можно достать вещества, и покупал их, если его просили. Но при этом вовсе не дурак: если ты не был его другом, приходилось, по крайней мере, заручаться рекомендацией одного из его хороших знакомых, чтобы Крейг отнесся к тебе с доверием.
Я не знаю точно, почему он получил прозвище Самец, но подозреваю, что дело было в его отношениях с прекрасным полом. Ходил слух, что именно благодаря ему в первую неделю нового учебного года, когда в кампус заезжают первокурсники, возле главных ворот появились десятиметровые баннеры, гласившие: «Родители, спасибо за ваших дочек!» За период между началом учебы в сентябре и серединой февраля, когда Самец погиб, он сумел затащить в постель больше двух десятков девчонок. Эта цифра всегда завораживала меня, в особенности потому, что все девушки, которых он цеплял, были прекрасно осведомлены о его репутации. Более того, многие из них были между собой знакомы. Тем не менее Крейгу удавалось проворачивать это с легкостью, оставаясь каждый раз в прекрасных отношениях со своими пассиями на одну ночь. Никто из девушек никогда не сказал о нем ни одного плохого слова.