Позади меня раздался легкий треск, и я мгновенно обернулся.
Я внимательно всматривался в окружающий ландшафт, ожидая увидеть безумца, несущегося на меня с дубиной наперевес. Но вокруг была лишь зелень, одна только зелень.
Решив, что это упал желудь или еловая шишка, я вернулся к размышлению над тяжелым выбором.
Нил или Джон Скотт?
На часах было два тридцать семь.
Я отозвал девушек в сторону, сказав, что нам нужно кое-что сделать в лагере. Оказавшись там, где Джон Скотт и Нил не могли бы нас услышать, я остановился и начал:
— Нам нельзя больше терять времени. Надо выдвигаться, тогда у нас есть шанс выбраться из леса до наступления темноты.
— Мы втроем не сможем нести Джона и Нила, — ответила Мел. Каменное выражение ее лица говорило о том, что она все еще чувствует горечь от нашего разговора.
— В этом и загвоздка, — согласился я. — И поэтому у нас есть лишь один вариант: оставить кого-то здесь.
Мел моргнула.
— Оставить здесь? — Она перешла на сдавленный шепот. — Мы не будем никого здесь оставлять, даже не думай!
— Не можем, я согласна, — добавила Нина.
— А какие еще есть варианты? — спросил я. — Продолжать ждать полицию? У меня есть серьезные подозрения, что мы напрасно их ждем — они не придут. По крайней мере сегодня. Хотите провести еще одну ночь в этом лесу с каким-то сумасшедшим маньяком?
Мелинда покусывала губу. Нина неосознанно дергала себя за волосы, собранные в хвост.
— Это неправильно, — ответила Мел.
Я поднял руки.
— Если есть идеи лучше, я готов выслушать.
— Может пойти один из нас. Ты, я, Нина. Это будет быстрее. Один человек…
— Я размышлял над этим. Но я не отпущу ни тебя, ни Нину, ни вас обеих скитаться по лесу, где орудует маньяк. И здесь я вас не оставлю.
— Так значит, нас ты не хочешь оставлять, а Джона с Нилом — нормально?
— Что ты, черт побери, хочешь от меня, Мел?! — Я начал выходить из себя. — Я бы никого здесь не оставлял, если б мог, но это не выход. А если нам повезет и мы отсюда выберемся, то сможем вернуться к ним в течение пары часов.
— А если нет? Если мы заблудимся?
— Они умрут, — ответила Нина. — Нил, по крайней мере. Он уже на грани.
— Вот именно, — сказал я. — Нил на грани. Все равно, топчемся мы здесь или попытаемся выбраться и заблудимся к чертям. Он не жилец. Наш единственный шанс в том, что мы не заблудимся! Что мы отсюда выберемся и приведем помощь.
— Как мы найдем обратный путь? — спросила Нина.
— Оставим метки. Двое буду!' нести носилки, третий — ломать ветки или что-то в этом роде.
— Как мы поймем, в какую сторону идти? — сомневалась Мел.
— Я заберусь на дерево.
— Ты?!
— Это единственный вариант.
— Ты же высоты боишься!
— Мел, если не хочешь лезть сама, прекрати это обсуждать, у нас все равно нет…
Резкий звук прервал меня на полуслове. Нина от неожиданности даже подпрыгнула, а мы с Мел инстинктивно пригнулись, в любую минуту готовые бежать или защищаться.
— Что это, черт возьми, было? — прошептал я. Звук был такой, будто кто-то несколько раз быстро ударил по дереву бейсбольной битой.
Я сжал крепче копье, которое зачем-то таскал с собой.
Тук-тук-тук.
Я пошел в сторону звука, удивляясь сам себе. Что я творю? Это копье выглядит детской игрушкой. Что, если у этого человека при себе пистолет, мачете или арбалет…
Тук-тук-тук.
Я остановился и выдохнул с облегчением.
Метрах в шести над землей, на стволе старого кипариса примостился ярко-зеленый дятел. Он повернул ко мне свою серую головку, демонстрируя красный клюв и хохолок желтого цвета. Дятел внимательно оглядел меня и вернулся к дырке, которую проделывал в древесине.
— Это просто дятел! — Я показал на него рукой. Хотелось рассмеяться, но нервы были на пределе.
— Я его прикончу к чертям! — воскликнула Нина, выходя из-за сосны, за которой укрывалась. — Меня чуть удар не хватил!
Мел подобрала с земли ветку и бросила ее в сторону птицы. Ветка даже не задела дерева, на котором сидел дятел.
— Значит, тут все же есть жизнь. — сказала она.
— Есть. Я оленя видел, — подтвердил я.
— Когда?
— Утром, сразу, как только встал.
— А почему нам не сказал?
— Ну, все еще спали, а потом выяснилось, что Томо пропал… — Меня передернуло. К черту оленя. — Ладно. Смотрите, уже три часа дня. Мы теряем время. Надо выдвигаться.