— Это может быть кто-то… — Джон Скотт начал фразу, потом замолчал. Было видно, что говорить ему трудно. — Кто-то, кто пришел покончить с собой.
— Какая разница, кто это? — спросила Нина. — Мы же не собираемся проверять?
— Я был бы не прочь узнать.
Мел посмотрела на меня как на умалишенного.
— Итан, у нас своих проблем по горло. Мы не можем ходить по лесу и отговаривать кого-то от суицида.
— У него наверняка с собой телефон.
Тишина.
— Мы сможем держать его включенным, пока полиция не проследит звонок, — развил я мысль. — Это будет гораздо быстрее, чем выбираться отсюда, а потом возвращаться. Я уж молчу о том, что нам не придется никого оставлять здесь. Джон Скотт присмотрит за Нилом. Мы сгоняем за телефоном и вернемся.
— А что, если у него нет телефона, кто бы это ни был? — спросила Мел.
— В Японии у всех есть телефоны, будь это турист или самоубийца, он наверняка притащил с собой трубку, чтобы позвонить, если вдруг потеряется или передумает расставаться с жизнью. А если это наш приятель, убивший Томо и Бена, тогда у него наши телефоны, не так ли?
— Ага, и ты просто попросишь у него: уважаемый, верните нам наши сотовые, мне надо позвонить, я собираюсь доложить в полицию, что вы убили наших друзей, так, что ли? — съязвила Мел.
— Нас больше. Он один, а нас трое. У нас есть копья. И он нас не ждет.
— А если у него пистолет? — усомнилась Нина.
— Оружие в Японии вне закона, и его очень трудно достать. Кроме того, если б у него был пистолет, он бы приперся и перестрелял нас, как зайцев. То, что он прячется и нападает по ночам, говорит в пользу того, что он безоружен.
— Действуйте, — пробормотал Джон Скотт.
Девушки обменялись взглядами, полными смеси страха и стойкости.
— Действуйте, — повторил Джон.
— Хорошо, — ответила Мел.
— Хорошо, — помедлив, добавила Нина.
Девушки поцеловали Джона Скотта на прощание и сказали, что мы скоро вернемся. Я не хотел жать ему руку, в такой ситуации это выглядело бы странно.
— Держи хвост пистолетом, — сказал я. Это прозвучало чересчур напыщенно и дешево.
Затем мы двинулись в направлении костра, не думая о том, что это может оказаться дорога в один конец, откуда никто из нас не вернется.
32
Хотя Томо и Бен разлагались, укрытые спальными мешками, Нил находился на грани жизни и смерти, а Джон Скотт мог лишиться ноги или умереть от потери крови… Хотя мы по-прежнему находились в ловушке в самом страшном месте, которое я когда-либо видел в своей жизни… Хотя и положение наше, в которое мы сами себя загнали, было отчаянным, в душе у меня загорелась слабая искорка надежды. Мы двигались. Мы наконец-то двигались! Сорок восемь часов мы находились на одном месте. Сорок восемь часов вынужденного безделья могут свести с ума кого угодно. Добавьте отсутствие воды и пищи, не говоря уж обо всем том, что произошло с нами за это время, и можете смело сдавать любого в психушку. Я был измотан, раздражен, обезвожен, напуган… Еще одна ночь, проведенная в размышлениях о смерти и выглядывании убийц среди ветвей — и я бы перешел грань. Движение — это благо. Оно давало надежду. У нас был план, мы шли, чтобы осуществить его. Кошмар близился к завершению.
Неверный свет, пробивающийся сквозь густую крону, казался потусторонним. Пространство возле земли было наполнено ускользающими тенями и густой зеленью. Не уверен, было ли это на самом деле или лишь в моем воображении, но в этом месте лес будто бы стал еще гуще, стволы деревьев стояли так плотно, что нам приходилось выписывать зигзаги, чтобы обойти их. Мы шли сквозь густую траву, заросли папоротника, колючих кустов, и порой растительность оказывалась настолько густой, что мы, воздев руки вверх, преодолевали ее, как бурный речной поток.
Чем дальше мы продвигались, тем более суровым становился пейзаж. Вот мы миновали лиану, толщиной с мою ногу. Она оплела деревце и, задушив его, висела теперь гигантской спиралью в воздухе. Средних размеров сосна росла в форме подковы, будто за несколько лет своей жизни она решила послать ко всем чертям окружающий ее мир и вернуться под землю, откуда появилась. Лес был полон сушняка, который лежал под ногами и висел в кронах, застряв между ветвями. Невозможно было понять, где заканчивается одно дерево и начинается другое.
Каждую пару минут мы останавливались и раскладывали на земле крест из пары толстых веток, чтобы по этим меткам найти путь обратно.
Поразительное ощущение полной оторванности от мира, пребывания в запретной стране настолько овладело нами, что находка в виде еще одной ленты застала нас врасплох. Она была голубого цвета и тянулась перпендикулярно нашему движению. Мы обменялись парой реплик по поводу ленты, но продолжили путь. Мы были обязаны выполнить задачу, времени на рефлексию не было.