Ты прав, это не больно, это просто и совсем не больно…
Я шагнул вперед. Я должен был это сделать, иначе бы, если б не начал двигаться, упал в обморок, исчез в небытии. Еще шаг. Мы уже не кричим, осознал я.
Почему мы стоим тут, как столбы? Нам надо бежать, улепетывать отсюда, пока это не схватило кого-то из нас.
Я сделал еще шажок, ноги отяжелели, стали как камень.
Нина коротко вскрикнула.
Я обернулся, чтобы увидеть, как она исчезает в темноте. Она не бежала. Ее что-то тащило или несло на себе. Все произошло так быстро, что я смог рассмотреть лишь серую тень — и все.
— Нина! — заорал я.
Единственным ответом был хруст веток, удаляющийся и затихающий где-то в гуще леса.
— Что это было?! — воскликнула Мел. — Что это? Ее убили?
— Я не знаю, — прошептал я.
— Это привидение!
Привидение? Это оно?
Нет. Оно имело форму и вес.
Я слышал его.
Оно реально. Оно человек. Должно быть человеком.
— Итан… — простонала Мелинда.
Она повернулась, всматриваясь куда-то, я тоже повернулся вслед за ней, хотя даже это движение сейчас далось с трудом. Беспорядочно водя фонарем, я ничего не мог рассмотреть, кроме похожих на призраки растений.
Потом я заметил серую фигуру. Она передвигалась от ствола к стволу невообразимо быстро. Пытаясь отследить эти передвижения, я заметил еще один силуэт, затем еще, они появлялись и растворялись во тьме.
Их много здесь.
И они окружили нас.
— Что вам надо? — громко произнес я, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Мел прислонилась спиной к моей спине и двигалась вместе со мной.
— Мой лес-с-с-с.
Я похолодел. Неужели это тот самый голос, который я слышал два дня назад по телефону?! Это точно он. Откуда у них мой номер? Неужели они вытащили телефон Мел из провала? Мой номер первый в списке вызовов. Неужели они уже тогда за нами следили? Смотрели, как мы с Ниной курим косяк? Видели, как я отвечаю на звонок?
— Зачем пришли в мой лес-с-с-с…
Дальше? Ближе?
Я не мог определить.
— Мы уходим, слышишь? Мы уходим!
— Зачем пришли в мой лес-с-с? Вам умереть…
Наконец я увидел говорящего. Он стоял самое большее в семи метрах от нас. Призрачная высокая фигура между двух сосен. В его руке блеснул нож.
Мел, тоже завидев его, так вжалась в меня, что я чуть не потерял равновесие.
— Беги, — прошептал я ей, тяжело дыша. — Беги и не останавливайся.
— Что ты собрался делать?
— Я побегу сразу за тобой. А сейчас — пошла!
Я услышал, как Мелинда побежала. Я продолжал глядеть на говорившего, желая дать ей хоть какую-то фору.
Затем я повернулся и понесся следом.
Через десяток метров я почувствовал удар и острую боль в плече. Я упал на колени, встал, побежал дальше, рукой пытаясь дотянуться до ножа, торчащего у меня из спины, в чем у меня не было никакого сомнения.
Пальцами я нащупал рукоять, нож был чуть ниже левой лопатки. Лезвие прошло через рюкзак, который спас меня, и лишь кончиком вошло в плоть. Резким движением я выдернул нож, чуть не потеряв сознание от боли, но через мгновение стало легче.
Я знал, что не смогу долго бежать. Если я не остановлюсь, они попросту убьют меня следующим метким попаданием. Я обернулся, выставив вперед окровавленный клинок.
Три преследователя стояли в нескольких метрах от меня. Они были похожи как близнецы: серые комбинезоны, черные глаза, черные длинные волосы, неряшливо обрамляющие ускользающие лица. Противники казались молодыми, почти подростками, хоть и имели довольно мускулистые тела без грамма жира.
Они замерли, будто мы играли в «Тише едешь — дальше будешь, стоп» со смертельными ставками.
Потом, не обменявшись и словом, они начали молча расходиться, явно намереваясь взять меня в клещи.
Я водил фонарем от одной фигуры к другой, следя за их движением. Не хотелось потерять кого-то из них из виду.
— Стоп! — крикнул я, надеясь выиграть время.
К моему удивлению, они остановились.
— Говорите по-английски?
Они продолжали молча на меня смотреть, от мощного луча фонарика их бледные лица будто сияли. Их ничуть не смущало, что я был гораздо выше и крупнее любого из них, размахивал внушительным ножом, а из рюкзака у меня торчало несколько копий.
Впрочем, чему я удивлялся? Их было трое против одного, а я ранен и почти ничего не ел несколько дней.
— Английский! — продолжал я. — Вы на нем говорили до этого. Понимаете?
Они снова начали двигаться.