Я спокойная и невозмутимая. Она энергичная, как фурия.
Про нас говорили, Даша может словами убить, Света- не разбираясь, ударит. Хотя Светка клянётся до сих пор, что и мухи в школе не обидела.
Хм…в школе. А после школы? Хотя какая теперь разница?
И вот нам за сорок. Слегка. С малюсеньким таким хвостиком. И нечего наши годы считать. Да я не об этом! А о том, что столько лет пролетело, а мы и не заметили. Будто моргнули, а время утекло. Глаза открыла, а мы уже взрослые. И дети выросли. А на лице морщинки, пока невидимые постороннему взгляду, но уже есть. И седина в волосах появилась. Постороннему взгляду седую прядку пока тоже не видно, краска скрывает, но мы уже знаем об этом.
Ой, нет, лучше не думать об этом. А то та-а-кие мысли и страхи наваливаются…
— Светка, спишь что ли?
— Нет, — она открыла глаза. — Думала. Знаешь о чём? Вроде только недавно вот на этом самом месте я воротничок свой порванный зашивала, чтобы мамка не отругала. А тут раз- и полжизни прожито. Нечестно это!
Я кивнула. У нас так часто с ней. Мысли одинаковые, словно мы передаём их по какой то невидимой связи.
— Сходи за вином на кухню, Свет. И хлеба прихвати, а то разлеглась, как гостья дорогая.
Когда первые глотки прохладного полусладкого вина были сделаны, я решилась.
— Рассказывай.
— Так заметно?
Я пожала плечами.
— Если у меня осталась, значит, что-то есть.
Она вздохнула.
— Пашка учудил.
Пауза…
— Ну?
Светка махнула рукой.
— Да-а-а. Встречается кое с кем.
И снова молчок. Я не вытерпела и толкнула её в бок.
— С кем? С каким-нибудь Валерой что — ли?
— Да тьфу на тебя. Этого еще не хватало!! Слава богу, с девушкой. Говорит, что влюбился мол. Что она та самая.
— Как зовут?
— Ольга.
— И что не так тебе? Не Валера, не Гульчачак какая. Дети должны устраивать свою жизнь, Свет. Неужели ты рассчитывала, что он постоянно будет возле тебя? Вырос сынок уже. Высокий, красивый.
— Во-во. А она прям как моль бледная. Ну не пара она ему. Не пара.
— Так чего раньше времени панику наводишь? Я вот тоже всегда бледной молью была. Так что ты со мной много лет дружишь, а?
— Так ты другое, Даш. Ты же…. Ты это ты и точка.
— Дурында ты, себя вспомни. Как встала против всего мира. И мать твоя говорила, и отец. Как потом с ними не общалась. Сколько времени понадобилось, чтобы восстановить отношения. Было? Было. А теперь давай представим, что ты тогда бы поддалась разговорам. Ты бы до сих пор им припоминала, что выйти замуж не дали. И не мотай головой, с твоим- то характером…. И вот что- у тебя бы Пашка не родился.
Светка даже дёрнулась.
— И нечего на меня смотреть. Наверняка кто-то другой бы родился, но не Пашка. Весело? То-то же. Это сейчас ты умная- разумная. А как это произошло? Когда сама через свои ошибки прошла. Так позволь и сыну пройти свой путь, подруга. Просто будь рядом, чтобы поддержать, когда он упадёт. Та эта девочка или не та, решать лишь Пашке. А вот представь, что она действительно одна единственная, вдруг она ему судьбой уготована? А? Будет она к тебе с почтением и уважением как к матери? Еще и внуков не увидишь, тогда поплачешь горючими слезами. У нас ведь с тобой по одному ребёнку, Светунчик, запасных нет. Поэтому тут аккуратно нужно. Ну чего ты ревешь, дурында моя?
И я обняла рыдающую подругу и просто гладила по голове, пока она не успокоилась.
Наконец, шмыгнув носом, она подняла голову.
— Спасибо подруга. Полегчало. Нужно выпить.
И что? Будем просто сидеть и вино пить? Захотелось чего-то другого.
— А пойдем в кино, Свет? Помнишь, как раньше ходили? Попкорн ели, а на обратном пути бурно обсуждали. А потом нам моя мама чай с травами заваривала. И я заварю. Пошли?
— Да ты глянь на моё лицо, Даш. С таким лицом только на ужастик идти.
Я фыркнула. Дел то.
Попали на последний сеанс. На восемнадцать плюс. А что? Нам уже можно..
Домой пошли пешком, ведь будто на заказ ветер стих. Да и мы приоделись по погоде- чай не восемнадцать в колготках капроновых ходить.
— Хорошо- то как, — выдохнула подруга, — я сто лет в кино не была.
— И я сто, — поддакнула я.
Хотя сейчас говорить не хотелось. Идти бы вот так и идти в тишине, наслаждаться засыпающим городом. Как он стихает постепенно, подсвечиваемый лишь фонарями. И становишься таким маленьким в этой спящей махине. И шорохи начинаешь слышать, как деревья чуть поскрипывают от ветра. И теней очень много. В них видишь и людей, что проходили здесь днём, и несуществующих существ.