— Онъ на это говоритъ, послышался его голосъ въ отвѣтъ наставленію Софрона Артемьича, — онъ говоритъ, что ему на столь и мостъ не хватитъ…
Господинъ Барабашъ поднялъ очки на лобъ, бы для того, чтобы удобнѣе выразить всѣмъ лицомъ своимъ презрительную улыбку:
— На "столь" и "мостъ"! повторилъ онъ:- это они здѣсь, по невѣжеству своему, замѣсто, какъ по граматикѣ слp3; доваетъ сказать, потолокъ, значитъ, и накатъ. Такъ на это опять вы должны…
Но въ эту минуту онъ, какъ бы нечаянно обернувшись, очутился — какъ бы нечаянно опять — на параллели медленно подвигавшагося по дорогѣ барина (зоркій управляющій еще издали, давно запримѣтилъ его). Онъ опустилъ опять очки на носъ и замолкъ, неторопливо снявъ и тотчасъ же надѣвъ на голову шляпу.
— Накройтесь! покровительственно сказалъ онъ при этомъ своему собесѣднику, чуть-чуть кивнувъ на Коверзнева: — они этого не любятъ! (самъ онъ это очень любилъ).
Тотъ надѣлъ фуражку и, давъ на каблукахъ полуоборота влѣво, очутился тоже на параллели Коверзнева, съ опущенными, по-фрунтовому, внизъ руками и недвижно обращеннымъ на него взглядомъ.
Валентинъ Алексѣичъ приподнялъ шляпу — и покосился слегка на незнакомое лице…
— Въ Дерюгино изволите? промолвилъ искательно Софронъ Артемьевичъ, не трогаясь впрочемъ съ мѣста.
— Да… Коверзневъ пріостановился на мигъ. — Не знаете, не перевелись тамъ еще козы?
Барабашъ вышелъ къ нему на дорогу:
— Вѣрно сказать вамъ не могу-съ, потому, какъ самъ къ охотѣ пристрастія не имѣючи… А впрочемъ это сейчасъ узнать можно-съ… Капитанъ! крикнулъ онъ не оборачиваясь.
Зовомый этой кличкою человѣкъ, двумя быстрыми, гимнастическими шагами, проскочилъ разстояніе, отдѣлявшее его отъ разговаривавшихъ.
Софронъ Артемьичъ повторилъ ему вопросъ барина.
— Не видать-съ. По Дерюгину теперь рубка пошла; звѣрь это робкій, пугливъ… Въ Сотниково, должно полагать, коли и не совсѣмъ въ казенную пущу, перебрались. За Крусановской межей я, дѣйствительно, большаго козла…
Онъ вдругъ оборвалъ, какъ бы испугавшись своихъ лишнихъ противу того, что его спрашивали, словъ.
— Убили? досказалъ Коверзневъ.
"Какъ-же бы я осмѣлился"! прочелъ онъ въ недоумѣломъ взглядѣ, полученномъ имъ въ отвѣтъ. — Нѣтъ-съ, я… ходилъ — яму отыскивалъ…
— Еще вновѣ здѣсь, а очень понятливы на счетъ границъ, поощрительно сказалъ на это управляющій.
Валентинъ Алексѣичъ еще разъ приподнялъ шляпу и двинулся съ мѣста, приглашая взглядомъ Барабаша итти за нимъ.
— Кто это? спросилъ онъ, отойдя шаговъ сорокъ.
— А это у меня — съ Покрова взялъ, — лѣсникъ по Дерюгину и Крусанову.
— Вы его, мнѣ послышалось, "капитаномъ" называли?
Софронъ Артемьичъ усмѣхнулся:
— Точно такъ-съ! Онъ и есть капитанъ настоящій.
— Что же это значитъ: "настоящій"? спросилъ Коверзневъ, не совсѣмъ понявъ.
— Въ полку, то есть это значитъ, ротой командовалъ, въ инфантеріи-съ, Валентинъ Алексѣичъ, снисходительно объяснилъ господинъ Барабашъ. "Ничего-то онъ это настоящаго про русское не знаетъ"! говорилъ онъ себѣ презрительно въ это время про барина.
— И онъ къ вамъ простымъ лѣсникомъ поступилъ?… На какое жалованье?
— Пять въ мѣсяцъ-съ. Служилъ онъ тутъ въ Чепуровѣ, прикащикомъ у графа Клейнгельма. Отошелъ. Такъ я его по началу на испытаніе взялъ-съ…
— А на прежнемъ мѣстѣ сколько онъ получалъ?
— Говорятъ, двадцать пять. И такъ, вѣрно должно быть, потому не лжетъ никогда человѣкъ.
— Странно! сказалъ Коверзневъ.
Софронъ Артемьичъ кашлянулъ — для чего предварительно прикрылъ себѣ. ротъ рукою, — передернулъ очки свои и уже съ нѣкоторою таинственностью:
— Грѣшокъ за нимъ нѣкоторый есть, прошепталъ онъ.
— Какой грѣшокъ?
— На счетъ того-съ, меланхолически вздохнулъ Софронъ Артемьичъ и легонько щелкнулъ пальцемъ по отложному воротничку своей по модѣ сшитой сорочки.
— А!…
Настало нѣкоторое молчаніе. Коверзневъ шелъ теперь бодрымъ, широкимъ шагомъ человѣка, выходившаго пѣшкомъ чутъ не весь дальній Воетокъ Америки. Изнѣженный правитель Темнаго Кута едва поспѣвалъ за нимъ.
— Человѣкъ съ правиломъ, Валентинъ Алексѣичъ, заговорилъ онъ опять, какъ бы извиняясь, — и въ Чепуровѣ репутацію себѣ настоящую заслужилъ, потому, окромя этой слабости, ни въ какой марали не замѣченъ; чистъ человѣкъ, честнѣющій. А въ полку даже очень о немъ жалѣютъ-съ, потому ихъ полкъ стоялъ тутъ въ Стародубѣ и многіе даже у меня офицеры очень знакомые, — первый онъ, повѣрители, нѣтъ-ли, у нихъ по полку считался; на счетъ тоись фрунта и поведенія твердый, даже отвращеніе къ вину имѣлъ… И, можетъ, даже теперь самъ бы полкомъ командовалъ, — только случилась тутъ у него одна манифестація…