— Вез его с собой из Харбина. Ты же знаешь, Витек, оружие — моя страсть.
— А вам уже приходилось из него стрелять? — спросил Виктор, работая веслами.
— Нет, случая не было. Правда, в квартире я целился то в гвоздь, то в картины, такие упражнения способствуют умственной работе. Очень хороший револьвер.
— А вам вообще доводилось стрелять из какого-нибудь оружия?
— Вообще-то… Ну, да это дело нехитрое: нажать в подходящий момент.
— Вот именно — все дело в этом моменте… Лучше вы отдайте свой наган Тао.
— Но почему же, Витек?
— Да, пожалуйста, отдайте. Разряди его, Тао. Так. Теперь прицелься в меня. В правый глаз.
Тао, сидя на корме, прицелилась. Виктор следил за ее рукой — не дрожит ли? — и за мушкой, наведенной прямо на его глаз.
— Хорошо. Теперь протри дуло и барабан, а то с него масло так и капает. Шомпол возьми в моем ружье.
Разоруженный учитель насупился. «Отняли у мальчика игрушку», — подумал Виктор. Нет, тут, видно, скрывалось что-то большее — слишком уж Коропка был огорчен. Разбитая мечта? Унижение в присутствии женщин?
Лиза, немного покраснев, ласково дотронулась до отворота его пальто в робкой попытке утешить друга. В ее добрых голубых глазах читался упрек.
— Витек, напрасно ты обижаешь пана Лешека. Подобает ли мужчине…
— Не будем сейчас разбираться, что подобает. Я помню, что Тао стреляла очень недурно, значит, ей и следует носить пистолет, пока пан учитель не научится стрелять. И вообще давайте сразу решим, кто из нас будет командовать, чтобы не возникали споры после каждого моего распоряжения.
— Ах, к чему такие крайности? Никто из нас не спорит — разумеется, командиром будешь ты. Мы во всем на тебя полагаемся.
— В таком случае я больше не стану объяснять, зачем надо делать то, а не иное. Сказано — значит, надо делать, вот и все.
Это прозвучало слишком резко, пожалуй, даже грубо, но Виктор не хотел ничего смягчать. С ними иначе нельзя, решил он. Во всем, что касается жизни в тайге, они просто дети. Не дай бог, если начнут советы давать, да спорить, да из-за каждого пустяка слюни распускать.
Берег, к которому они причалили, был голый и каменистый. Лодку надо было протащить до ближайших зарослей — шагов сто — и как можно скорее, а лодка была большая, из толстых кедровых досок.
Виктор ухватился за нос и нетерпеливо крикнул возившемуся у кормы Коропке:
— Нажимайте!
Подбежали Лиза и Тао, уперлись в борта — и так вчетвером они стали тащить лодку по команде «р-раз — два».
Лиза упала. Коропка хотел ей помочь, но не успел. Она вскочила, опять ухватилась за борт и, согнувшись, толкала и толкала, не жалея сил.
Дотащили наконец и, переводя дух, одобрительно поглядывали друг на друга, сплоченные общими усилиями. Как ни трудно было, а справились же!
— Ну, все в порядке, — сказал Виктор. — Лодка спрятана, и пусть они теперь нас ищут. Чтобы напасть на наш след, им пришлось оы обойти все озеро и все заводи. До вечера не успеют. Можем идти.
Остальные даже не спросили куда. Они беспрекословно слушались Виктора и всецело доверились ему.
— Я пойду впереди. Если засвищу рябчиком, вот так, запомните, — Виктор несколько раз свистнул, — то остановитесь и стойте как вкопанные, пока Волчок не придет за вами. А порядок будет такой: вы, пан учитель, впереди, за вами Лиза. Тао, ты идешь последней. Стреляй только в самом крайнем случае. Если что заметишь или я тебе понадоблюсь — пошли за мной пана учителя. Ну, кажется, все.
— Постойте, — Лиза засуетилась, развязала свой мешок. — Сначала надо поесть.
Она дала каждому по ломтю хлеба с салом, и все двинулись за Виктором, подражая его движениям и походке, — им ведь еще нужно было научиться ходить по лесу, где деревья не насажены в строгом порядке и не подстрижены, растут в тесноте и беспорядке, где все перевито лианами и щетинится молодой порослью. Без Виктора путники увязли бы в чаще. А он шагал уверенно, прокладывая им дорогу по звериной тропе, потом по руслу ручья, по черному пепелищу, потом опять какими-то тропами. Он кружил, петлял, но неуклонно вел их на запад — вернее, на северо-запад.
Только один раз они услышали человеческие голоса. Где-то рубили лес. Они поспешили отойти подальше и шли до сумерек, пять часов. Прошли километров десять, а может, и пятнадцать.
После этого лежали некоторое время вокруг костра в блаженном бездействии. Лиза насыпала в горшок пельменей.
— Когда Тао прибежала, я как раз лепила пельмени. Тихон велел обед приготовить получше, на двенадцать человек, и чтобы все было готово к их приходу из церкви. Я, конечно, торопилась — вы же знаете, каков Тихон, когда разозлится. И вдруг влетает Тао и кричит, чтобы сейчас, сию же минуту идти, потому что Витек ждет! Господи Иисусе, я так и обмерла. Витек?! Ну, ссыпала пельмени в мешочек — удирать, так удирать, но ведь и в тайге людям надо есть. Схватила кастрюлю, две буханки хлеба, кусок сала, немного крупы, сахару и еще всякое — пусть это будет плата за нашу работу у Тихона. Ну и вот, одним словом…