— Цыц! Ни с места! — крикнул Радован, подбегая к ним с Джюрицей и Митой.
Новица и Коста вбежали в дом, откуда сразу послышались детский визг и причитания женщин.
При появлении разбойников Джордже вздрогнул, побледнел, но присутствие духа не потерял, в тот же миг, схватив нож, которым только что резал хлеб, поднялся из-за стола.
А Милош, увидев перед собой неясную, темную массу бегущих людей со сверкающими на солнце ножами, завопил во все горло, в два-три прыжка пересек двор, схватился руками за изгородь и с какой-то нечеловеческой силой, которой он никогда в себе не предполагал, перемахнул через нее в кукурузу. Затем кинулся через поле, выбежал на открытое место и стал звать на помощь.
— Чего вам от меня нужно? — крикнул Джордже строгим, но сдержанным голосом.
— Разве ты не знаешь, чего хотят такие гости?! — ответил Пантовац и тотчас закричал: — Садись! Садись на землю! — и замахнулся ножом.
В доме раздался душераздирающий визг. Сердце Джордже замерло, и он решительно сказал:
— Если вы явились ко мне вершить ваши обычные дела, то оставьте в покое мою семью. Сейчас же скажите тем в доме, чтобы не трогали детей.
Джюрица кинул взгляд на Сремаца, тот кинулся в дом, и дети вскоре успокоились.
— Давай деньги, быстро. Некогда нам с тобой разговаривать! — крикнул Радован и снова поднял нож.
— Вы знаете, что все мои деньги у людей; у себя я денег не держу. В доме и ста грошей не наберется.
— А где шестьсот дукатов, которые ты давеча получил у Никетича? Давай деньги, или тут же тебе смерть! — заорал Джюрица.
— Можете убивать, но денег у меня нет.
— Хочешь, чтобы я тебя просил? — взвизгнул Пантовац, изрыгая страшное проклятие, и, взмахнув ножом, ударил Джордже по голове.
Брызнула кровь, Джордже в тот же миг, как зверь, ринулся на своего мучителя и ударил его ножом в плечо.
Радован остервенел, глаза загорелись, как у тигра, отскочив от разъяренного Перуничича, он поднял ружье. В доме снова поднялся визг. Из дверей выскочил младший сынишка Джордже, весь в крови, за ним с поднятым ножом бежал Сремац. Ребенок мчался прямо к отцу, крича во все горло. Увидев своего любимца в крови и нож, занесенный над ним, Джордже прыгнул, как рысь, на Сремаца и всадил ему нож в грудь. Злодей упал; Радован выстрелил, Джордже зашатался, наклонился в сторону и рухнул на землю…
— Папа!.. Ох! Папа! — закричал мальчик и подбежал к отцу.
Пантовац, вне себя от ярости, выхватил револьвер и направил его на ребенка. Джюрица подскочил и отвел его руку.
— Ты с ума сошел? Оставь! — крикнул он сердито.
Из дома выбежали обе женщины и, плача во весь голос, упали рядом с Джордже.
— Вставай сейчас же, не то зарежем ребенка! — крикнул Джюрица, дернув за рукав жену Джордже.
Она вскочила и запричитала:
— Нет, нет, ради бога, только его не трогай! Проси, чего хочешь!
— Говори быстро, где деньги, не то зарежем!
— Нет, ради спасения души, только не убивай! Там деньги, вон там, в клети.
Разбойники погнали ее в клеть. Женщина вошла, подняла какие-то ковры и половики, вытащила скаток холста и вытряхнула из него большой сверток.
— Клянусь детьми, это все! Ни одного гроша больше нет… Только его не трогайте!..
Джюрица развязал сверток и, увидев, что он полон банкнот и дукатов, сунул за пазуху и выскочил с Пантовацем во двор.
В этот миг у ворот грянул выстрел. Джюрица и Радован увидели, как караульный, перескочив изгородь, кинулся в кукурузу. Подав сигнал тем, кто оставался в доме, разбойники бросились бежать к другой калитке, а тем временем ворота распахнулись, и в них показался Милета с револьвером в руке. Увидев толпу злодеев у калитки, Милета выстрелил раз и другой. Бежавший позади всех Коста воскликнул:
— Пропал, братцы, спасите!
Гайдуки подхватили его и спустя несколько секунд были в овраге. Пантовац осмотрел рану Косты и, разразившись бранью, крикнул:
— Баба! Раскричался, словно кишки ему выпустили!..
— Расходись! — приказал Джюрица. — Быстро!
Все кинулись врассыпную.
Джюрица подался густым лесом, добрался до горной цепи и за три часа примчался в Брезовац.
Вуйо ждал его у себя.
— Закончили? — спросил он опасливо, а по глазам видно было, что он ждал неблагоприятного ответа.
— Закончили, только Мита головой поплатился.
— Ах, бедняга! — воскликнул Вуйо, но выражение жадного любопытства не сходило с его лица. — Ну, а другие?
— Радован и Коста получили по ране, а Джордже сложил голову рядом с Митой.
— Вот те на! Что натворили!.. А деньги?