— Стой! — крикнул скачущий ему наперерез жандарм.
Джюрица, не оборачиваясь, почувствовал, что в него целятся, и побежал еще быстрее.
«Он на лошади, промахнется…» — подумал Джюрица и кинул взгляд в сторону всадника.
— Сдавайся! Убью! — крикнул жандарм.
Джюрица только увеличил скорость. В тот же миг грянул выстрел, пуля взвизгнула где-то поблизости и, срезав несколько веточек, попала в кустарник. В тот же миг загремели выстрелы и за спиной, но Джюрица уже вбежал в лес, скатился с высокой кручи вниз и, когда очутился на той стороне ручья, понял, что спасен. Конным жандармам тут не проехать. Он был не в силах больше бежать и зашагал вниз по ручью.
XIV
Денег Джюрица раздобыл немало, но они не избавили его от забот и бед, которые не покидали его ни на час. Вуйо принес двести дукатов от Янко, затем они совершили дерзкое ограбление в Пожаревацком округе, там Джюрица захватил еще триста дукатов. Но так как Вуйо переполовинил добычу, то ему досталось мало, приходилось снова выискивать, на кого бы напасть. Сообщник указал на кредитного поверенного из Белграда, который после объезда юго-западных округов возвращался домой. Джюрица подстерег его, но у того оказалось всего двадцать динаров.
— Э, мой милый, — сказал ему поверенный, хладнокровный весельчак, — разве ты не знаешь, что наши газды давно смекнули, как оградить себя от торгового товарищества с вами? Все, что мы получаем в городах, тотчас по почте отсылаем в Белград, а потом уж, голы как соколы, пускаемся через лес.
Вне себя от постигшей неудачи и стыда, Джюрица отнял у веселого путника часы и табакерку и отпустил его с миром.
Между тем власти, убедившись, что Джюрица становится все опаснее и смелее, взялись за преследование более рьяно. Везде поставили караулы из крестьян, наказав им сторожить день и ночь, а в Кленовике и Трешневице — селах Джюрицы и Радована — каждый день патрулировали жандармы.
Караулов Джюрица не опасался. Напротив, он всегда заходил к караульщикам, когда нужно было узнать, кто прошел по дороге, поступили ли какие новые приказы, где староста… Но жандармов теперь все-таки приходилось остерегаться. Недавний случай показал, что с этими людьми шутки плохи, он впервые понял на деле, что жизнь его висит на волоске. Только теперь Джюрица вполне осознал свое положение, до сих пор все было обычно: он встречался и вел непринужденные беседы с односельчанами, видели его и в других селах, и никто не удивлялся его появлению, словно это было в порядке вещей.
Но больше всего забот доставляла ему Станка. Покуда она жила у отца, свидания с ней казались ему счастливейшими минутами жизни. Они встречались в условленном месте, проводили час-два в любовной неге и расставались. Он возвращался счастливый, довольный, пьяный от любви, не думая ни о чем, уверенный в том, что так будет и завтра, и послезавтра, всегда. А сейчас ледяной ужас охватывал его от одной только мысли, что единственное его сокровище каждую минуту могут схватить, бросить в тюрьму, истязать, да и на что только не способны эти стражники!..
Вспоминая об этом, Джюрица вздрагивал и, презрев всякие опасности, отправлялся прямиком к Станке. На их свиданиях больше не царило веселое, беззаботное, ничем не омраченное счастье, которому они предавались, покуда она жила у родителей. Правда, сейчас они еще крепче привязались друг к другу, но с их лиц не сходила мрачная озабоченность, настороженность и вечный страх внезапного нападения, которого они каждую минуту ждали, хоть и верили в укрывающих их людей.
Тому, кто бежит и скрывается, всегда кажется, что у него за спиной враг.
В конце концов власти узнали всю историю со Станкой, но, не принимая еще дело всерьез, направили старосте приказ «немедленно препроводить ее под стражей» в уездную управу.
Улучив время, когда Джюрица был у матери, староста пошел к нему.
— Делать нечего, Джюра, никуда не денешься. Придется увести ее в другое место, — сказал он, сообщив о приказе.
— Сам вижу, но ведь надо подумать, договориться с людьми…
— Это дело твое, только смотри, сегодня же спрячь ее у кого-нибудь. Я обязан тотчас созвать понятых, явиться с ними сюда и допросить твою мать.
— Ну что ж, ладно, раз нельзя иначе, — ответил Джюрица озабоченно. — На ночь я у кого-нибудь ее спрячу, а завтра придется увести в другое село.
Староста ушел довольный, а Джюрица грустно посмотрел на Станку.
— Иди сегодня ночевать к Йово, — сказал он.
— Не могу я больше так маяться, — ответила она решительно. — Хочу всюду с тобой быть. Но… невенчанной жить с тобой не стану.