— У вас нет ощущения, что вы участвуете в незаконной экспедиции?
— Ни в коем случае, сэр!
— Его превосходительство может счесть вас бунтовщиком. Байерд и Крю выжидали, чья возьмет в нашем споре с губернатором. Возможно, вам стоит поступить так же.
— И бросить вас среди дикого леса?
— Да.
— Если это приказ, мастер Бэкон, то я отказываюсь ему подчиняться. А если вы выгоните меня из колонны, я все равно буду следовать за ней!
Бэкон молча подошел к Лансу, взял его за плечи и крепко обнял.
В тот день в лагере Бэкона появился моряк. Когда Ланс услышал его резкий хриплый голос, он выбежал из бревенчатого домика, служившего штабом, и радостно приветствовал его.
Это был Ник Джамп, старый знакомый с «Красотки Мэри». Стоя между двумя часовыми, которые вели его в штаб для опознания, он, открыв рот, уставился на крепкого рослого юношу. Они не виделись одиннадцать лет!
Ланс провел его в дом, усадил на лавку и приказал принести вина. Грея руки у огня, Ник поглядывал на Ланса, то узнавая, то не узнавая его.
— Ну, здравствуй, старый пират! — воскликнул тот. — Каким ветром занесло тебя в Виргинию?
— Хм-м… — ответил Ник. — Не знаю даже, вы это или нет… Черт меня побери, в этих мехах вы настоящий лесной кот. — И он подозрительно оглядел его.
Ланс кивнул часовым, приведшим Ника с пристани, и они удалились.
Старый моряк похлопал юношу по колену и с чувством сказал:
— Рад, что банши, лесные духи, не слопали тебя, парень. Я очень этого опасался. Кэп Кервер толковал о том, как ты вымахал, но, лопни мои глаза, это стоит увидеть самому! А я-то все переживал… Не нравятся мне эти ваши леса…
Ник достал из внутреннего кармана парусиновой робы письмо, обернутое в промасленную бумагу.
— Весточка от твоего отца, парень, — объявил он. — Прочти-ка прямо сейчас. Сэр Мэтью, он страшно злился. Разрази меня гром, если я когда видел трезвого человека в таком буйстве! Он в Джеймстауне вместе с конниками сэра Вильяма.
— Они едут сюда?
Ник поскреб в затылке:
— Они так говорят, парень, но…
— Но они не готовы?
— Во-во, именно не готовы. Слишком холодно, а тут еще и реки по пути… Одна Чикагомини чего стоит! Я бы сказал, что молодые джентльмены из эскадрона не очень-то желают идти в поход.
Ланс усмехнулся и спросил:
— Может быть, они собирались подняться верх по реке на лодках?
— Упаси Бог! Да их снаряжение не войдет ни в один корабль! Им придется двигаться своим ходом. Без своих лошадок им грош цена… Так что с письмом-то?
Ланс вскрыл пакет и прочитал:
«Дорогой сын!
Берусь за перо, дабы сообщить, что Алан Уокер, хозяин Голл-Коув, отказал мне, а в моем лице и тебе, в руке своей дочери мисс Истер. Почти у всех наших чернокожих бездельников сифилис.
Его Превосходительство говорит, что скоро мы выступим против дикарей, и я скоро присоединюсь к тебе в верховьях, как только установится сносная погода.
С Барбадоса нет вестей.
Помнишь нашу серо-коричневую корову? Третьего дня околела.
Всегда твои,
Мэтью Клейборн, рыцарь»
Ланс снова и снова перечитывал письмо. Ник Джамп, видя, что юноше сейчас не до него, поднялся, чтобы уйти. Ланс даже не поднял головы. Старый моряк похлопал его по плечу и вышел.
Она любила виргинца Усака, а не щеголя Клейборна…
Постепенно весь комизм ситуации начал доходить до возбужденного сознания Ланса. Да тут еще отец со своим сифилисом и серой коровой! Хохот, в котором любой врач немедленно заподозрил бы истерику, поднимался от желудка и уже булькал в горле, когда в комнату вошел Бэкон.
Увидев на глазах Ланса слезы, он сочувственно спросил:
— Что? Плохие вести?
Юноша, давясь, мотнул головой и протянул ему письмо.
Бэкон внимательно прочитал послание и, соболезнуя, положил Лансу руку на плечо.
И тут хохот прорвался наружу. Ланса просто колотило, распирало от смеха. Удивленный Бэкон отдернул руку:
— Что с вами, сэр? Вы здоровы?
Ланс еле сумел кивнуть. Слезы градом катились по его щекам, в боку уже начинало колоть.
Бэкон сел рядом и стал задавать вопросы. Как мог, Ланс отвечал. Через пару минут к его хохоту присоединился заливистый смех Натаниэля Бэкона.
VII. БИТВА НА РОАНОК-РИВЕР
С рассветом колонна выступила, держа путь на юг, к землям, оставленным племенем аппоматтоксов.
На ветвях деревьев пели птицы, по небу, свистя крыльями, пролетела на север большая стая диких гусей — еще одна примета весны. Через десять миль колонну встретил Нед Пео и доложил, что его люди обнаружили в десяти лигах к югу отряд саскеханноков.
— Полагаю, что они собираются перейти Роанок-ривер напротив Окканичи-Айленда. Там переправа, — закончил свой рассказ разведчик.
Ланс поскакал вместе с Пео вперед, вслед за далеко опередившими их разведчиками. Той ночью они встали лагерем в брошенном индейском поселке.
Пео пребывал в прекрасном расположении духа. По его словам, никогда еще столь мощная армия не вторгалась на индейскую территорию.
— Ай да Бэкон! — воскликнул он. — И где он только успел научиться военному искусству?
— Там же, где и все мы, — улыбнулся Ланс. — В Мэриленде, прошлой осенью.
— На этот раз, надеюсь, нам не придется пережить такой позор! — нахмурился Пео. — Одно меня беспокоит: у нас слишком много лошадей. А корм для них?
— Они станут кормом для нас! — рассмеялся Ланс. — Когда они не смогут больше служить, мы съедим их. Ничего не поделаешь, иначе пришлось бы брать много больше провианта, и колонна двигалась бы гораздо медленнее.
Разведчики поднялись еще до рассвета, а через час подошла и вся армия Бэкона. Местность постепенно переходила в возвышенность, и лес редел, позволяя быстро продвигаться вперед по старой индейской тропе. Днем к отряду боязливо приблизилось около дюжины индейцев из дружественного племени сапони. Они рассказали, что саскеханноки сожгли их деревню двадцать дней назад. Многие племена уходили в горы.
На следующий день Бэкон пустил колонну ускоренным маршем: охотники обшарили все окрестности на пять миль вокруг, но не нашли и следов дичи. На другом берегу Ноттовей-ривер разведчикам встретился индеец окканичи, возвращавшийся с севера. Бэкон вручил ему богатые дары — серебряную цепочку, новый медный котелок и большой охотничий нож — и отпустил его, прося передать самые дружеские приветствия Россеши, вождю его племени. Индеец поведал, что саскеханноки присылают им в знак добрых намерений белые пояса, испрашивая разрешения охотиться в Роанокской долине.
Погода портилась, и Бэкон торопился переправиться через следующую реку до дождя. Колонна перешла реку без происшествий. Лошади валились с ног от усталости, пищи не хватало, но Бэкон продолжал гнать людей вперед. Наконец разведчики доложили, что на юге виден дым. Во второй половине дня они вошли в деревню окканичи. Поговорив с вождем, Ланс выяснил, что за неделю до них здесь останавливался отряд саскеханноков в двадцать воинов. Они говорили о скором мире, поменяли наконечники для стрел на маис и ушли на запад. Россеши ждет белых людей в своей укрепленной деревне на Роанок-Айленде. Белых людей будут рады видеть там как союзников окканичей. Саскеханноки хитры и опасны. Даже их женщины больше воинов окканичей, и окканичи не верят саскеханнокам.
Пройдя еще пять миль, Бэкон устроил привал. Он выставил удвоенные посты и созвал офицеров.
— Завтра, — сказал командующий, — мы будем в главной деревне племени окканичей. Прошу особо проследить, чтобы наши люди не обижали индейцев и обращались с ними дружески. Уверен, они смогут помочь нам разбить саскеханноков.
— Давайте их обчистим, сэр, — предложил Джозеф Ингрем. — Я слышал, там скопилось больше тысячи бобровых шкурок.
Все рассмеялись.
— Действительно! — подхватил Джон Пайджест. — Откупимся от гнева губернатора, послав их ему!