Бадик внимательно выслушал мои всплески эмоций и медленно поплелся на кухню.
— Мне нужен твой ошейник. Ты не знаешь, где он может быть? — спросила я у собаки или у дома, сама не знаю.
Удивляться всему надоело. Скорей бы разделаться с навязанным делом и вернутся… А собственно к чему? К своим переживаниям, что ли? Смешно. Сейчас и правда очень глупо выглядела моя ссора с Никитой. Подумаешь, в отпуск без меня съездил. Не изменил же. Маму повез в санаторий. А я уж и на придумывала себе бог знает что. В прихожей лязгнул ошейник, висящий сбоку небольшой тумбочки.
— Спасибо, сэр. Кстати, а если вы такой волшебный, может, и завтрак приготовите? Мне, пожалуйста, яичницу с беконом и два тоста с сыром. Бадик, а тебе что? Тут заказы принимают, — юродствовал я, смотря в потолок, словно именно там и находился центр этого магического дома. Кто его знает…
Вдруг собака подошла к входной двери, принюхалась и грозно зарычала. Холка приподнялась, хвост опустился. Он весь напрягся, ощетинился, словно приготовился к бою. Я замолчала и, схватив все тот же кусок разбитой рамки для портрета — как хорошо, что не выбросила его, открыла дверь. На пороге стояла стройная, миловидная высокая женщина средних лет в синем комбинезоне и белом платочке на голове. В руках она держала поднос, накрытый белым полотенцем.
— Привет, Анна. Я — Люба, жена Николая. Знакомиться пришла с тобой. Вот пирог испекла с мясом. Может, чайку попьем, поболтаем? Перерыв у меня сейчас. Дай, думаю зайду. Тяжело, поди одной, скучно?
Я было открыла рот, собираясь пригласить ее в дом, но вовремя вспомнила советы призрака: «Через порог не пускай посторонних. Зло ищет тебя повсюду.» Но отказывать все же не хотелось — с соседями нужно дружить.
— Хорошо, что зашли. Извините, не могу пригласить в дом, там ещё до конца не убрано. Давайте выпьем чай в беседке. И познакомимся заодно, — улыбнулась я, закрывая за собой входную дверь
.
На миг лицо Любы выразило глубокое разочарование, будто она хотела пройти именно в дом.
— Конечно, я понимаю, большой дом. Вы одна. Такая хрупкая, нежная девушка. А хотите, помогу завтра, у меня выходной. Да и Николай не против. Он добрый у меня. Вдвоем веселее и быстрей намного. Весь дом перемоем, — Люба улыбалась, только карие глаза настороженно смотрели на меня, сканируя и гипнотизируя одновременно.
«Семейное это у них, что ли?» — подумала я, поежившись.
— Люба, проходите в беседку, пожалуйста. Сейчас чай принесу, — я отвела глаза в сторону.
Ничего уже не хотелось: ни чая, ни беседы с соседкой, ни ее пирога. Какое-то странное чувство вызывала эта семейка. Смотрят так, будто душу вывернуть хотят. И уж очень напрашиваются в гости. Вот соседи из других домов не торопятся знакомится со мной. А эти… Может, с дедом дружили? Эх, нужно было спросить вчера у него. И Бадик рычит на нее, будто не признает. Интересно, а что, если я зеркало попробую применить? Как раз и проверю, кто может там отображаться. Хотя это уж точно бред сумасшедшего — Люба, конечно, кто ж ещё?
Забежав в дом, я включила чайник и зашла в большую комнату поискать зеркальце. Когда нужный ящик комода сам выдвинулся, я опять вздрогнула. Ничего привыкну.
Зеркало было небольшое, но удобное, с узорчатой ручкой. И не маленькое — в нем как раз могли поместиться два лица. Засунув зеркало в карман шорт, я захватила из косметички тушь для глаз, привезенную с собой из города. К беседке подошла с подносом. Смахнув салфеткой пыль со стола, я сервировали его к чайной церемонии из фамильной посуды. В центр положила Любин пирог и порезала его на части. Запах вкуснейшего сдобы сразу проник в желудок, вызвав спазм. Со всеми сборами и переживаниями я совсем забыла, что голодна. Аж голова закружилась.
— Садись, Аннушка. Совсем ты забегалась. Я ж пирог тебе принесла. Сама не хочу, а вот от чая не откажусь… Ох и вкусный чай был у Петра Ивановича, деда твоего. Со смородиной. Сколько дома завариваю, никогда такой не получается. Шептал может что? — подмигнула мне соседка и улыбнулась.
Она все говорила и говорила пока я разливала чай, раскладывала пирог в блюдца, едва сдерживая себя, чтоб не наброситься на него, наплевав на приличия. Взгляд остановился на собаке — такой же голодной, как и я. Мне стало так стыдно, ничего себе хозяйка: покормить животное забыла.
— Люба вы не против, если я кусочек пирога Бадику дам? В магазин не успела вчера съездить. Вот сейчас собиралась, а он голодный.
— Пирог-то? Собаке? Ну можно, конечно, но Петр Иванович для него специальный корм покупали. Названия только не помню. Дорогущий уж больно, в пластиковом пакете такой.