А вот Лидка Лазарева признается:
Стоп, стоп! У кого такие завлекательные глазки? Мы не за тем сюда приехали, чтоб горе горевать, быстро наведем порядок. Эх, жизнь-железка!
В клуб Витька явился, когда кончилось кино и танцы были в разгаре. Специально чтобы неожиданно было для всех и, главное, для Лидки Лазаревой. По-хозяйски прошел в передний угол, встал этаким фертом: желтые ботинки — блеск, пиджак небрежно накинут на плечи, нейлоновая рубашка — ни морщиночки. Видный парень, русые волосы в кольцо вьются.
На него начали оглядываться. Ребята, которые не танцевали, обступили. Он и раньше был у них заводилой, Витька, искал глазами Лидку. Она танцевала с невысоким парнем в коричневом берете. Казалось, они забыли, что танцуют, просто покачивались на одном месте. Парень все смотрел ей в глаза, все улыбался, будто хвастался белыми зубами, подвижные усики подковкой огибали его губы.
Кончилась музыка. Лидка сразу убежала к себе в библиотеку, а парень привалился к косяку на выходе.
Не в Витькиных правилах было долго размышлять.
— Кто? — коротко спросил ребят.
— Электрик. На линии тут работает.
Легонечко развел руками парней, подошел к электрику, птицей нахохлился над ним, приподняв локтями пиджак.
— Ты чего прилип к Лидке?
— Откуда такой грозный взялся?
— Возьми левее на пять кабельтовых. Короче говоря, рули к берегу, а то… буль-буль. Понятно?
— Ну, даешь! — изумился парень.
— Еще слово — и я отобью тебе шайбу.
«Этого предупредил. Теперь с ней надо поговорить по душам». Витька толкнул ногой дверь в библиотеку. Нет, он не собирался закатывать сцену ревности, просто надо было восстановить справедливость. Не мог он уступить свою аверкинскую девчонку какому-то залетному пижону.
Лидка сидела за своим столом, надевала вместо туфель тапки, домой собиралась. Витька бросил на загородку пиджак, наклонился к ней.
— Какие книжные новинки можете предложить читателю, барышня?
— Витька, не воображай! — Она в сдержанной улыбке вскинула ресницы. — Между прочим, здороваться надо, год не виделись.
— Между прочим, ухажеру твоему усатому я велел срабатывать задний ход. Кончились шуры-муры, трали-вали.
— Витька, ты все такой же баламут! Ухажера придумал! Нельзя потанцевать с человеком. Он вторую неделю работает-то здесь.
— Значит, я вовремя приехал.
— Чудак! — Лидке совсем стало весело. Раньше до таких признаний дело не доходило, все были шуточки. Она встала и протянула руки. — Давай все-таки поздороваемся.
Витька был великодушен. Он взял Лидку за руки и вывел из-за загородки, как бы освобождая из плена.
— Домой?
— Ага.
— Я провожу.
Электрик курил на веранде: ни слова не сказал, не посмел заступить дорогу.
По бугристой, заново натоптанной тропке прошли перепаханным полем к дороге. Свежо пахло землей. Ночь была светлая: полоска зари почти в кольцо взяла горизонт. Призрачные контуры речного ольшаника, укутанные туманом, наплывали навстречу. Все вокруг казалось новым, неведомым Лидке, как будто не домой в Аверкино они шли, а за какой-то разгадкой, которая спрятана там, в туманной пойме Во́рши.
Витька заботливо накинул пиджак на плечи. Жили в одной деревне, учились вместе, а заметил он ее только после армии, прошлым летом. Ухаживать начал то ли всерьез, то ли в шутку: все с балагурством.
— Ты в отпуск? Как с институтом? — спрашивала Лидка.
— Учусь заочно.
«Сейчас спросит: где работаю? — решил Витька. — Андрону да бате легче загибать, Лидка образование имеет. Была не была, врать — так в одно слово».
— Я слышала, на водохранилище ты работаешь?
— На ихтиологической станции, — уточнил Витька.
— И чем занимаешься?
— Чем и все ихтиологи: рыб изучаем.
— Их-ти-о-лог. Слово-то какое смешное, как название микроба, — засмеялась Лидка.
— Не веришь? — обеспокоился Витька. — Ей-богу, сам Никитенко, старший научный сотрудник, со мной советуется. Уж чего-чего, а повадки рыбы я знаю.
— Чудную нашел себе работу. Выдумщик ты. А вообще-то тебе даже позавидуешь: все получается как-то легко.
— Обижаться грех, — хвастливо подтвердил Витька.