На мосту через Воршу остановились. Витька вспрыгнул на перила, закачался: то ли выравнивал равновесие, то ли просто дурачился. Лидка схватила за рукав.
— С ума сошел!
— Держи крепче, а то упаду!
Спрыгнул к Лидке, взял ее лицо в ладони. Ах ты, черт, какие испуганные, красивые глаза! Ноздри шевелятся от порывистого дыхания, губы что-то безмолвно шепчут.
— Лидка, Лидок! Я целый год думал о тебе, — говорил он ласковые слова, приглаживая пальцем ее брови. — Звездочки у тебя в глазах…
— Не надо! — сама не зная зачем, просила она и мотала головой, но он упрямо ловил ее губы.
Журчала в сваях вода. Вдохновенно «токовали» лягушки. Сыпались с ольховых кустов в Воршу соловьиные трели. Холодновато пахло черемухой.
— Слышишь, как много соловьев нынче? — дышала Лидка в плечо, словно боялась спугнуть птиц.
И верно, не припомнил Витька такой соловьиной весны на Ворше. В эту минуту нежность коснулась его сердца. Грубовато-ласково мял в руках мягкие Лидкины волосы: они, как шелк, текли меж пальцев.
Послышались голоса. Девчонки догоняли. Он обнял Лидку и повел в росные луга. Не хотелось уходить от реки.
Днями Витька томился от безделия. Поспешил с отпуском. Летом хоть ягоды, грибы, сенокос. Можно взять косу да размахнуться. А сейчас скукой подавишься. Если бы не Андрон, совсем беда. Тот зайдет поболтать, на рыбалку сманит. Ему тоже скучно: жена совсем глухая, в деревне всем надоел со своими байками.
Огорчало Андрона то, что охладел Витька к рыбалке. Понятно дело, на море живет, надоело такое занятие. Пробовал Андрон будить Витьку на зорьке, когда самый клев. Постучит, как бывало, кончиком орехового удилища в крюковский пятистенок — Витька не вдруг откроет окошко, глаза не может продрать, как курица, которую спихнули с насеста. Головой покачает и рукой махнет, дескать, зря разбудил, иди один. Пришлось сменить тактику. Отвезет Андрон молоко на маслозавод, а потом кличет приятеля.
Сегодня тоже, солнце уже поднялось выше берез, когда размузыкал Витьку. Пока он собирался, Андрон, не видя его, поругивал через открытое окно.
— Все дрыхнешь, как барсук в норе. На-ко, как тебя избаловала тамошняя жизнь! Известно, в городе не пашут, да калачи едят. Ты с меня возьми пример — сколько делов успеваю сделать за утро? Сёдня вот Михайловне тын начал ставить, цельных два прясла затынил. Оттого — настроение.
Витька хохочет:
— С утра успел засахариться!
— Рабочему человеку позволительно, — оправдывался Андрон. — Я же говорю, у Михайловны тын…
Спускаются тропкой к Ворше. Витька идет впереди налегке, только пачка сигарет в кармане. Удочки, котелок, банку с червями — все несет Андрон. К Витьке он относится с почтительной заботливостью. Всей деревне успел рассказать про его успехи, затруднялся лишь должность назвать.
У самого берега над водой стоит белая дощатая будка, в ней насос. Тоже Андроново хозяйство. Пока Витька разматывает удочки, Мотыль пытается пустить насос. Слышно, как он гремит в будке бадейкой, матерится:
— Тьфу, мать твою яры! Техника чертова! Легше бочкой навозить.
Витька закинул удочки, пошел помогать.
— Чего чертыхаешься?
— Не берет. Заливаю в воронку — вода как сквозь дыру уходит.
— Наверно, опять лягушка в заборный клапан попала. Ты иди к удочкам, я сделаю.
Приятно Андрону. Окуни клюют, и дело идет. Витька в технике разбирается, в армии научен. Вон загудел мотор, прыснула вода из контрольного вентиля. Кабы жил парень в Аверкине, оно охотнее было бы.
— Точно, лягушку засосало, — доложил Витька.
— Тварь желтопузая, во всякую щель лезет… Взяло! Тащи!
Витька подсек, окунь сверкнул над самой водой и шлепнулся.
— Э-эх! — вырвалось у Андрона. — Мягше надо было потягивать. Граммов триста будет, — тут же определил он.
— Ну полно! Вот у нас на море по килограмму бывают горбачи. А судаки, ты бы посмотрел, ну, как плахи! Ей-ей! — Не побожившись, Витька и себе не верил. — Представляешь, выловим такого неводом, поставим метку и обратно — шлеп!
— В воду?
— А то куда же!
— Э-эх! — снова выдохнул Андрон, как будто громадный судачина сорвался у него с удочки. — Жалко, поди, отпускать обратно?
— Для науки требуется.
— Да-а, оно конечно… — согласился Андрон. — Что-то клев кончился! Видать, этот, который убежал, предупредил остальную рыбу. Чего смеешься? Хитрая стала она, словно переговариваться научилась… Давай покурим.
Поднялись на берег, кинули на зеленую травку фуфайку. Солнце припекает. Птицы поют. Шмелем жужжит насос. Рядом пофыркивает Андронова лошадь Лыска. Благодать.