Его собеседники с готовностью повернули головы по направлению зачерствелого, желтого от никотина пальца с обгрызенным ногтем; с любопытством пригляделись к сидевшему за рулем водителю, ловко управлявшему американским внедорожником, о чем-то между собой переговорили и дружно расхохотались, ощеряясь влажными, блестевшими на солнце крепкими зубами.
Что их так развеселило, Андрис не знал. Но, не желая ударить перед приезжими в грязь лицом — все-таки он возил не кого-нибудь, а самого начальника милиции городка Пилтене и его окрестностей майора Эдгарса Лациса, — он с видимым удовольствием вдавил педаль газа до упора. Отчего сам едва не вывалился из кабины, когда за какую-то минуту преодолел расстояние в три сотни метров и круто развернулся, не доезжая до компании военных нескольких шагов. За это время он так успел разогнаться, что при торможении резина на колесах заскользила по траве, как по льду.
— Здравия желаю, — вскинул Андрис узкую кисть, касаясь кончиками пальцев потного виска. — За вами приехал. — Он выскочил из машины, подхватил в обе руки вещи приезжих.
— Гарный хлопчик, — похвалил водителя Хмара, всем своим добродушным видом выказывая особое расположение к гостям, на самом же деле стараясь побыстрее их проводить с вверенной ему территории, пока не произошло чего-нибудь такое, за что потом придется отвечать перед вышестоящим начальством. — Он вас мигом домчит до Пилтене. Шофера искусней нашего Андриса во всем Вентспилском крае не найдется.
Разместив чемоданы и вещмешок позади сидений, для надежности туго перетянув их вожжами, которые он раздобыл месяц назад для хозяйственных нужд у местного жителя, Андрис вновь забрался на место водителя, словно цапля, ловко перекинув ногу через край. Удобно устроив свой автомат между передними сиденьями с таким расчетом, чтобы можно было в любую секунду без помех им воспользоваться, он цепко охватил длинными пальцами баранку и деловито застыл, выжидательно поглядывая на своих пассажиров, которых следовало доставить в целости и сохранности в отдел милиции городка Пилтене.
— Ну, хлопцы, бывайте, — доброжелательно гудел капитан Хмара, суетясь около машины. — Еще увидимся… какие наши годы.
Он по-дружески приобнимал мужчин со спины; похлопывал пухлой ладошкой по влажной от пота гимнастерке, как бы ненавязчиво подталкивал к «Виллису», с украинским гостеприимством помогая им удобно расположиться в тесном пространстве открытой кабины. Орлов как старший по званию и по возрасту занял место впереди, рядом с водителем.
— Любопытный экземплярчик, — весело проговорил он, оглядываясь на коменданта, который, как только убедился, что они уезжают, со вздохом облегчения обтер платком потное щетинистое лицо и сразу же сорвался с места, на бегу распекая какого-то нерадивого, по его мнению, солдатика, возившегося возле сбитого из досок длинного стола, разбирая пулемет: — Шо ты творишь, бисов сын?! Кто же так робит? Это як баба… к нему с ласкою треба, дурила стоеросовая!
Журавлев с Еременко одновременно повернули головы в ту сторону, но Андрис в это время резко газанул, и они откинулись назад. Чувствуя, как под жестким сиденьем на большой скорости трясутся рессоры на неровной поверхности вдоль и поперек изъезженного колесной и гусеничной техникой обширного луга, подбрасывая вверх их тела, ставшие вдруг легкими, словно уже им не принадлежавшими, Илья с Анатолием невольно ухватились руками за металлическую обшивку бортов.
— А ты, парень, смотрю, и вправду мастер вождения, — с уважением произнес Еременко, звучно клацнув зубами, когда водитель внезапно наехал на высокую кочку, незаметную в густой траве.
— Вы не переживайте, товарищ… — Андрис на секунду запнулся.
— Капитан, — подсказал Еременко.
— Товарищ капитан, — договорил Андрис и продолжил рассказывать: — Здесь по-другому нельзя ездить, иначе станем отличной мишенью для лесных бандитов. Поэтому вы уж потерпите немного. А потом и сами привыкнете к такой езде, уже другой и не пожелаете.
— И много у вас здесь предателей? — осведомился Орлов, сбоку взглянув в напряженное лицо водителя, неотрывно смотревшего на дорогу перед собой.
— Хватает, — ответил словоохотливый парень. — Но за советскую власть людей намного больше. Можно сказать, вся страна. А эти… которые лесные, они практически все сынки помещиков да других богатых господ. Нам с ними не по пути.
— А кто твои родители? — спросил Орлов, с интересом приглядываясь к водителю, рассуждавшему очень здраво для его юных лет, хотя и не успевшему пожить при новой власти: в сороковом Латвия стала Союзной республикой, а в сорок первом пришли фашисты.