Дикость какая-то. Я всегда старалась держаться подальше от густых лесов, если мы с Костей путешествовали, никогда не любила походы с рюкзаками по лесным буеракам, предпочитала более цивилизованный вид отдыха. А тут млею от вида непроходимой зеленой чащи. Я пощупала свой лоб, может я перегрелась. На Тише была панамка, а сама я прикрыть голову не подумала. Правда, солнце всю дорогу пряталось за кронами высоких деревьев пока мы шли, но всякое бывает. Хотя торопиться как-то расхотелось.
— Тиша, как ты думаешь, мы еще побудем тут?
Сын тут же согласился, он как раз только начал строить крепость из веточек и травинок, благо стройматериала полно вокруг. Вот и славно. Я достала из рюкзака начатую еще в дороге книжку, удобно расположилась на пушистом пледе и погрузилась в хитросплетения сюжета и не заметила как меня сморил сон.
Я резко вскочила, сердце стучало в горле, голова странно гудела. Я встала, но, кажется, не проснулась, ведь до сих пор мне мерещилась лесная тропинка в густых лесных дебрях, я бреду по ней и что-то напеваю. В руках у меня дудочка, а по бокам, параллельно тропинке, следуют удивительные лесные создания и чутко реагируют на звуки лирической пронзительной мелодии, что я создаю своим музыкальным инструментом. Но вот поднимается ветер, он гонит ветки, шишки и листья по тропинке прямо на меня. Я поднимаю руки к лицу, чтобы защитить глаза… и прихожу в себя.
Оглядываюсь и не нахожу Тишу, рядом с пледом одиноко лежит детская панамка сына. Я сижу на речном берегу одна.
Гардриан
Глупая, глупая человеческая женщина, заснула, а мальчишка твой слишком любопытен, лезет везде без спроса и все обследует, изучает. Интересный детеныш, не похож на других.
Леса не боится и слышит его зов, да и мелкие скрАги играют с ним, хотят увести, забрать к себе в нору. Конечно, как игрушку, вреда они ему не причинят, потом отпустят и даже вернут домой, к нерадивой мамаше.
А вот водники могут быть опасны, схватят — на дно утащат, не найдешь, женщина. Проснись же, бестолковая, поздно будет.
Я сменил позицию, мальчишку стало лучше видно, он как раз подошел к самому краю речного берега. Присаживается на корточки, значит, попался на призыв, завладели его сознанием лИрики.
Мать еще сможет вытащить его, ослабить влияние, а потом увезти подальше от реки и других водных мест, тогда и связь разорвется, вернется к людям, все забудется, как всегда с человеческими детьми и происходит. Но мать объята сном, а дитя погружается в смертельное забвение.
Но мне нет до этого никакого дела. Я резко делаю шаг в сторону, погружаюсь в спасительную лесную прохладу. Несколько шагов по знакомой тропинке и я вернусь на скрытую тропу, я покину этот слабый искалеченный лесной массив и вернусь под сень древнего Лесного Царя, напитаюсь его тихой силой, я буду дома.
Но чем дальше я отхожу от берега, тем сильнее зудит внутри сомнение, пищит как кровожадный комар, донимает, не отпускает. Беда какого-то мальчишки — проблема этого мальчишки и его безголовой матери. Почему же я остановился и присмотрелся внимательнее? Что в них особенного? Почему меня волнуется судьба этого мальчика?
Сколько таких глупцов прошло мимо меня за бесконечно долгий срок моего служения, сотни и тысячи. И все они мгновенно забывались, ускользали из памяти, воспоминания смывались неумолимым временем. Ведь что такое человеческая жизнь — несколько моих вздохов и выдохов, песчинка на дне морском, маленький листок на Великом Древе — опадет и вмиг превратится в прах.
В конце концов, есть рок, судьба, я не имею права вмешиваться, зачем травить душу и смотреть, исправить я ничего не могу. Нет — нет, пора в обратную дорогу.
Я продолжаю удаляться от речного берега и матери с ребенком и вдруг младший лесной брат останавливает меня — хлестко бьет гибкой веткой по лицу. Я машинально дотрагиваюсь до раненого места и вижу кровь на своих пальцах. Что такое, чем я тебе не угодил?
Лес шелестит листьями, стонет, больно дергает ветками за волосы и громко возмущается. Внезапно поднимается резвый ветер и гнет тонкие кроны молодых деревьев, потом кидает песок мне в глаза, но я успеваю прикрыться. Ветер летит мимо, туда, к речному берегу, к мальчишке и его нерадивой матери.
Хочешь помощи, младший брат? Но чем они заслужили вмешательства Лесного Стража? Ты знаешь, что для людей — я лишь призрак в лесу, легенда, древняя сказка. Помогу один раз — человек придет снова, такова их продажная порода. Поэтому люди не должны обо мне узнать. Никогда. А ты ставишь двух людишек выше древнего договора?