— Главное, милок, тебе впору, — щурил старик в ответ глаза, окруженные лучиками морщин.
— Уж отбита славно… — остался доволен Крын косой, скидывая рубаху, — Э-эх! Как же вы тут без росы-то?! — воскликнул он и затянул во всю мощь своей широкой груди:
Косил он красиво. Широко, удало. Тело его не было перевито мышцами, но было налито какой-то особой силой. Неодолимой мощью отзывалось на каждое движение косы. Чуть придерживал косу на отлете, далеко отнеся ее вправо, а потом одним мощным широким движением, под шаг левой ноги, охватывал полукруг, прижимая пяту косы к земле, и полоска травы покорно ложилась на землю. Шаг правой, новый замах, чуть придержал косу, на краткий, неуловимый миг, и вновь ложится на землю скошенная трава. Широкая полоса снятой под корень травы тянулась за ним, а стена еще стоящих сочных стеблей все отступала и отступала.
Даже Ланс молча замер, глядя на такую работу, словно слышал красивую, душевную песню.
— До коль твой покос, дедушка? — выкрикнул Крын, под очередной взмах.
— Прямо, так до распадочка, а вправо — до лощинки, одобрительно покачал головой дед, глядя на движения парня, потом повернулся к его спутникам, — эк, как чисто-ровно идет, как бритвой срезает. Опосля него не то что на отаву ничего не останется, три года трава расти не станет. Давненько таких косарей здешние луга не знали.
— Ладно, старик, — прервал принц, — трава тебе будет, говори, где дорога?!
— Больно ты, сынок, все ж торопкий. Обожди маленько, отдохни, поди, давненько глаз не смыкал?
— Ты старик… — начал было Кан-Тун.
— Погоди, — оборвал Итернир, укладываясь на землю, расстелив свой плащ, — не горячись, денек-то, и правда, что-то долгий выдался. Эх, боги, я ж две ночи не спал! Да и вообще… — вдруг вспомнил он, — как к тому лесу под стеной вышли, так все поспать по-человечески не удается! Давай-ка вздремнем, пока парень докосит.
И уснул. Крепко. Так что принцу осталось только гневно хватать ртом воздух. Добро улыбаясь, прилег и Ригг, а старик лишь все качал головой, одобряя принятое за принца решение. Тот сделал, было, еще пару попыток добиться ответа от деда, но тот все так же житейски улыбаясь, советовал отдохнуть с дороги.
— Вот и все, дедушка, — раздался над ухом Итернира сочный бас Крына, — готово…
— Что это готово? — потянулся Итернир, — ты же только начал!
Однако, когда он огляделся, все вопросы отпали сами собой. От дороги и через спину холма тянулся, словно стриженый, луг с ровными валками скошенной травы.
— Ну ты, Ёнк тебя задери! — восхищенно почесал он затылок, — ну нет мне сна на этом свете! — после чего провел, зевая, рукой по лицу и возмущенно воскликнул, — кто пьянствовал вчера с моей рожей и помял ее?!
Ригг улыбнулся, Кан-Тун поморщился, Крын озадаченно поглядел, а Ланс, как водится, и ухом не повел.
— Спасибо, сынок, выручил, — меж тем поблагодарил за работу старик, — теперь и разговоры поразговариваем и подхарчеваться не грех.
— Ой, дед, неужто ты нас поесть угостишь? — обрадовано удивился Итернир, — только я, что-то ничего съестного у тебя не видал.
— А рядом с тобой, котомка-то, — с хитрым своим прищуром ответил дед, — гляди внимательней.
Оглянувшись, Итернир и, правда, обнаружил подле себя котомку.
— Ведь не было котомки? — совершенно серьезно спросил он, передавая ее старику.
— Может и не было, — качнул седой головой старик, — а может и была.
Ригг в ответ улыбнулся, как будто, с пониманием.
— Вот, поглядим, что вы наработали, — проговорил старик, вынимая из котомки сверток льняной ткани.
Он положил сверток на землю, откладывая пустую котомку, и начал его разворачивать. Путники, оценив размеры свертка, слегка приуныли. Собственные их съестные запасы на этот момент уже просто отсутствовали. Однако, когда ткань, оказавшаяся скатертью, была развернута, обнаружился и каравай душистого хлеба, и добрый шмат сала с чесноком, и овощи, и братина парующей вареной картошки, и высокий, широкий кувшин, полный до краев.
— Угощайтесь, добры молодцы, — повел рукой старик над скатертью.
— Спасибо, дедушка, — подсел Ригг.
— Угу, — быстро набил рот Крын.
Принц, чуть кривясь от неэтичности сервировки, все же тоже приступил к трапезе, как и Ланс, глаза которого время от времени цепко поводили вокруг, хотя и не замыкаясь на наблюдении.
— Откуда? — удивился Итернир, не спеша есть, — в этих местах же все это не растет!
— Милостью богов, молитвами да своими руками, — развел сухими ладонями старик.