- О, как-то твой муж помог нам вылезти из такой задницы… мы тогда ещё не были женаты. История долгая и не очень весёлая. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.
- Ну ладно, - я пожала плечами, выдохнула и неожиданно даже для самой себя выпалила: - Ты знаешь, я беременна.
Внушительный пакет с мукой, который Кат держала в руках, плюхнулся на пол, и белое облако взметнулось вверх, а кафель оказался весь словно покрытый пылью. Кат стояла, как громом поражённая, и казалась бледнее обычного.
- Не-ет, - прошептала она, - ты не могла. Только не ты.
Девушка вихрем пронеслась мимо меня, взметнув на поверхности стола ещё один столб муки, распахнула окно и, усевшись на подоконнике, достала из кармана фартука пачку сигарет и зажигалку. Глубокомысленно пробомотав: «Мне пиздец», - Кат закурила. Несмотря на то, что она выдыхала в раскрытое окно, табачный дым тут же смешался в кухне с запахами свежей выпечки и морозного воздуха. Докурив, Катриона повернулась ко мне, и в её взгляде было столько презрения, что я чуть было не разревелась.
- Ну и от кого ты беременна? – почти выплюнула она, и я поёжилась. Никогда прежде не видела её такой и не слышала подобного тона.
- От Гарри, - почти испуганно прошептала я.
- Ну конечно, - Кат передёрнула плечами, - я бы охотнее поверила, что ты залетела от Святого духа. Тьфу ты. Я не ожидала такого от тебя. Я же знаю, что вы не спите, зачем ты пытаешься повесить мне лапшу на уши?
И всё-таки я разрыдалась. Никогда не плакала на людях, да и вообще я редко плакала, но сейчас в ту минуту эмоции из меня так и пёрли. И даже наличие со мной в одном помещении постороннего человека меня не останавливало, так что я бессильно опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками и, конечно, вымазав кожу мукой.
- Вот поэтому, - всхлипнула я, понимая краем сознания, что мои слова звучат неразборчиво из-за рыданий, - я даже не представляю, как скажу ему. Хоть заранее тест на отцовство делай. Но я так не хочу… так не хочу доказывать ему что-либо, это неправильно! Да и ничто не правильно в этом чёртовом браке!
- Хейли, - уже чуть мягче проговорила Катриона, - скажи мне правду. Как это может быть, чтобы ты была беременна от Гарри?
- А то ты не знаешь, откуда берутся дети, - беззлобно съязвила я, вытирая следы слёз (на деле просто размазывая их по лицу вперемешку с мукой), и мне стало стыдно за свою истерику. Отвечая на вопросительный взгляд собеседницы, я пояснила: - В Хэллоуин. Мы с ним тогда… в общем…
- О, - понимающе хмыкнула Кат, - семь недель. Ты планируешь рожать?
- Разумеется! – выпалила я с такой уверенностью, словно не я ещё каких-то десять дней назад не имела ни малейшего понятия, что делать со своим деликатным положением. И тут Катриона сделала кое-что, чего я от неё никак не ожидала: опустилась передо мной на корточки и обняла меня. Уткнувшись в девичье плечо, я снова разревелась. Катриона пахла корицей, миндалём и сигаретами, и сочетание этих запахов странным образом приносило мне облегчение. Поглаживая мою спину, девушка пробормотала:
- Выплачься, милая. Прости, что наговорила тебе тут гадостей. Мы обязательно придумаем, как сказать об этом Гарри, а пока постарайся расслабиться, не стоит кому-либо раньше времени знать, даже Фреду не буду говорить…
И именно в этот момент, как по мановению волшебной палочки, дверь в кухню по-хозяйски распахнулась, впуская мужа Катрионы. Я едва успела вытереть слёзы, а Кат отскочила от меня, как ошпаренная.
- Уже совсем скоро все соберутся, - напомнил Фред жене, поправляя бледно-голубую рубашку. Принюхавшись и заметив раскрытое окно, он недовольно проговорил: - Кат, ты опять курила в доме? Мы договаривались…
- «Кат, ты опять курила в доме?» - передразнила его девушка, пытаясь казаться беззаботной. – Хорошо, что не спрашиваешь, что я тут курила – как во времена безвозвратно ушедшей юности!..
Я честно не собиралась привлекать к себе внимание, но бесконечные шутки двадцатидвухлетней Катрионы про минувшую молодость постоянно смешили меня. Я тихонько рассмеялась, и Фред, до того явно увлечённый планом похищения ароматного свежеиспечённого печенья из-под носа супруги, уставился на меня, а точнее, на моё покрасневшее от недавних слёз лицо.
- Эй, девки, вы чего, - пробормотал Саутвуд, - мокроту тут разводите? Что уже случилось?
Кат вздохнула. Я понимала, что она очень не хочет врать мужу, и внутренняя борьба явно отразилась на её красивом лице. Я махнула рукой, мол, говори уже, решив, что хуже уже не будет.
- Ну ладно, Фредди, иди сюда, - она жестом позвала мужа к себе и достала с холодильника мисочку бракованных печенек из первой партии – они были поломанными, потому что мы не соблюли правильность пропорций. Картина, открывшаяся мне, показалась забавной – Кат как будто подозвала любимца на лакомство. – На вот, поешь. Жуй и внимай, Фредди, только внимай, пожалуйста! – отправив в рот мужа сразу несколько печенек (видимо, с тем, чтобы с набитым ртом он не мог её перебить), девушка сказала: - У нас тут случился некий форс-мажор. Ты знаешь Гарри так хорошо, как никто другой, поэтому твоя помощь, в общем-то, будет неоценима. Видишь ли, твой кузен, окончательно вытрахавший своей супруге мозги, в самом ближайшем времени станет отцом…