Итак, выловив старого знакомого, я быстро и максимально, как мне казалось, незаметно обменяла деньги на пакетик травки. Едва я успела спрятать его в задний карман джинсовых шорт и сделать несколько шагов в сторону нашего с девочками столика, как кто-то схватил меня за локоть.
– Какого хрена? – я развернулась и столкнулась нос к носу с охранником.
В заднем кармане шорт пакетик травки был обнаружен достаточно быстро, и остаток ночи я провела в полицейском участке. Конечно, в итоге меня выпустили под залог, и родители устроили так, что никаких обвинений мне не было предъявлено. В нашем деле главное – шорох зелёных купюр, как вы понимаете. Однако информация о моём аресте и его причинах была облизана журналистами и приправлена парочкой неправдоподобных подробностей.
И я бы могла с этим спокойно жить. Вы же понимаете, мне не впервые оказываться в эпицентре скандалов. Но всё повернулось совсем не так, как я хотела.
____________
*здесь и далее все названия придуманы автором.
*glory (англ.) – великолепие, красота.
========== Часть 2 ==========
После эпизода с марихуаной прошло около десяти дней. Угрызения совести меня совершенно не мучили, тем более, что, заплатив за меня залог и устроив моё освобождение из цепких лап калифорнийской полиции, мои родители, казалось, забыли о неприятном инциденте. Поначалу меня это вполне устраивало. Я не особенно хотела в первые дни выходить из дома, но в конце концов мне пришлось это сделать. Нужно же было как-то опровергать нелицеприятные статейки в Интернете о том, что меня отправили в закрытую реабилитационную клинику! Девочки предложили любимый шоппинг, и это было прекрасной идеей.
Однако наша затея потерпела неудачу в первом же бутике. Я пыталась расплатиться за покупку, когда обнаружила, что все до единой банковские карты из моей визитницы заблокированы. В очередной раз. Я серьёзно разозлилась на родителей, ведь, в конце концов, мне было уже не пятнадцать! Я была взрослой самостоятельной барышней восемнадцати лет, которая вполне себе зарабатывала на свои капризы. Однако родители снова решили попробовать проучить меня, как будто хоть одна из прежних попыток возымела успех! Вернувшись домой, несмотря на протесты подруг, я закрылась в своей комнате. А прежде выудила из домашнего бара бутылку ликёра. Накачавшись алкоголем, в конце концов я решила, что прямо теперь пойду и выскажу родителям всё то, что я думаю об их поведении, но домработница извиняющимся тоном сообщила мне, что мама и папа отсутствуют, и она не знает, когда они вернутся. Это удивило меня: время было достаточно позднее, а родители, уходя куда-либо, обязательно предупреждали прислугу о приблизительных сроках возвращения и координатах того места, куда направлялись (на случай форс-мажора). Я твёрдо решила дождаться отца и мать, вернулась в свою комнату, приложилась ещё разок к ликёру и в конце концов уснула.
Ранним утром (под «ранним» я имею в виду десять часов) та же самая горничная разбудила меня. Накануне я забыла запереть дверь в комнату, за что и поплатилась. С трудом приподняв помятое лицо с подушки, я протянула руку к стакану воды, протянутому заботливой Элизой. Только восстановив естественную влажность пересохшего ранее горла, я сообразила, что горничная сказала, разбудив меня.
– В смысле они хотят видеть меня? Сейчас? Ох…
Я сделала слабую попытку подняться с постели. Мой мозг соображал с трудом в эту минуту – от недосыпа и выпитого ликёра, конечно.
Элиза печальным взглядом обвела беспорядок в моей комнате и посоветовала:
– Мисс Браун, ваши родители не в самом добром расположении духа. Было бы лучше, если бы вы слегка поторопились.
Я разозлилась.
– Не надо мне указывать, что я должна делать, – огрызнулась я, не испытывая мук совести за то, что нагрубила доброй горничной. – Сейчас я к ним спущусь.
Элиза хмыкнула и вышла из комнаты, а я поплелась к зеркалу. Конечно, «сейчас» в итоге растянулось на добрые полчаса. Я долго и придирчиво разглядывала помятое своё отражение в зеркале. Должна сказать, я никогда не отличалась ложной скромностью и прекрасно понимала, что была по-настоящему красивой. У меня было лицо в форме сердечка, прямой нос и, к сожалению, не самые совершенные губы: верхняя была слегка бесформенной, даже то милое у многих девушек углубление над губой было невыраженным и совсем пропадало, когда я улыбалась во всю зубную поликлинику. Зато у меня были красивые глаза. Большие, с намёком на восточный разрез, они были бледно-зелёными и привлекали к себе внимание. Но самым большим моим достоинством были, конечно, мои волосы, густыми, тяжёлыми кудрями ниспадающие до талии. Я очень гордилась тем, что никогда не красила их, и они остались первозданно чёрными. Словом, сама я была вполне довольна собственной внешностью. Иногда меня слегка раздражало то, что приходится держать своё тело внутри стандарта «90-60-90», потому что, не скрою, втайне я мечтала о пышной груди и бёдрах. Но в остальном я не могла бы сказать, что страдаю какими-либо комплексами.