- Да, Гарри. Мы начнём всё сначала.
Хотя я знала, что его просьба чисто формальна, как и моё согласие, и что он на самом деле не оставит мне выбора, впервые за два года я почувствовала, что мне это нравится.
Комментарий к Часть 14
Поздравляю всех своих читателей с Днём Всех Влюблённых! Желаю вам, чтобы ваши половинки любили вас так же сильно, как Гарри любит Хейли, только чтобы не совершали таких же глупостей.
Спасибо, что вы ещё здесь! А мы выходим на финишную прямую.
========== Часть 15 ==========
С того памятного дня мои дни потекли по одному и тому же сценарию, и я очень радовалась такому однообразию. Мне было нужно что-то стабильное, и я, наконец, получила это. Несмотря на протесты Гарри, я всё же заставила его возобновить ежедневные поездки на работу, заявив, что я не фарфоровая кукла, чтобы носиться со мной и бояться рядом со мною чихнуть. Я возобновляла ведение домашнего хозяйства, и готовка помогала мне отвлечься от посещающих порой мрачных мыслей. Я привыкла просыпаться до того, как встанет Гарри, чтобы успеть приготовить ему завтрак и сложить обед на работу; заботы об Эвелин и домашние обязанности отнимали почти всё свободное время, так что мне было некогда тосковать. По вечерам мы с Иви ждали Гарри на лужайке у дома; если он задерживался на работе, дочь хмурила маленькие бровки и обиженно констатировала: “Папа нет!”
Малышке уже исполнился год. Она говорила мало, чётко выговаривая лишь несколько слов, однако уже вполне самостоятельно ходила. Иногда мы с Гарри специально садились в разных углах комнаты, чтобы понаблюдать, как Эвелин, семеня пухлыми ножками, ходит от одного из нас к другому. Наш ребёнок был настоящим чудом. Она как будто специально старалась сблизить нас с мужем, капризничая, если мы были в разных комнатах, и отказываясь засыпать, если мама и папа не укладывают её вместе.
Наши с Гарри отношения тем временем перешли на новый уровень. То, что я когда-то называла ухаживанием, оказалось детским лепетом по сравнению с тем вниманием, что он уделял мне теперь. Это выражалось не только в подарках, которыми он щедро одаривал меня чуть ли не каждый день (хотя я и была той ещё жадинкой и любила материальные проявления симпатии), а скорее в том, как он тщательно окутывал меня своей заботой. Рядом с ним я чувствовала себя неузявимой и по-настоящему любимой, и теперь не понимала, как раньше не замечала его столь явного обожания. Пожалуй, в конце концов путём моего выздоровления было не время, как я думала поначалу, а именно любовь мужа. Она с каждым днём всё упорнее возвращала меня к жизни, и я начала надеяться, что однажды смогу исцелиться от своих воспоминаний полностью.
Почти каждый вечер, когда Эвелин засыпала, мы с Гарри проводили на диване в гостиной. Подолгу разговаривали, а потом он заключал меня в объятия. Я постепенно привыкала заново к тому, что близость мужского тела может быть безопасной, но не могла заставить себя зайти с мужем дальше поцелуев. Но он и не пытался сдвинуть дело с мёртвой точки, за что я была ему безмерно благодарна. Я чувствовала себя, как девчонка во время своих первых отношений с парнем, когда муж целовал меня. Его губы приятно волновали, и раз за разом я становилась всё смелее, зная, что однажды смогу достойно вознаградить супруга за его недюжинное терпение в борьбе с моими внутренними демонами.
Только один неприятный момент, за исключением моего беспокойного сна и временами накатывающей волнами апатии, тревожил меня. Когда ко мне вернулась способность рассуждать трезво, я вдруг поняла, что Хэнку ни за что не удалось провернуть это всё в одиночку. И более того, человек, помогавший ему, явно был близок к моей семье. Ведь те фотографии с моих мнимых похорон он не мог сделать самостоятельно, да и кто-то же держал его в курсе дел… Например, он не мог ниоткуда узнать о том, что тогда Кат не поверила в мою смерть и тем более, что она поссорилась по этому поводу с Фредом. Словом, я чувствовала, что эта история не закончилась с гибелью Дуайта, и это сильно волновало меня. Но Гарри, с которым я делилась своим беспокойством, утешал меня, говоря, что никому больше не позволит обидеть меня. И что, если мне будет угрожать опасность, он сделает всё, чтобы я была защищена.