— Что будешь делать? — спросил он вслух.
Повернулся. Морти ждал. Как ждет зверь, загнанный на край каньона.
Миллер прошел к креслу, порылся в кармане пиджака. Достал пачку мятых визиток.
— Если ты не нужен Робинсону, это еще не значит, что ты не нужен никому, — пробормотал он, перебирая визитки. — Куда я ее задевал? А, вот она.
Он протянул Морти карточку.
— Обратись к ним. Компания только что начала работу. Они скупают лучшие мозги по всему миру. И им плевать, из каких отраслей науки ты готовишь свой коктейль, лишь бы он действовал.
Морти взял из его пальцев карточку, повертел.
— «Брант Майкробиотекс», — прочитал он вслух. — Пентагон?
Миллер хохотнул.
— Нет, сынок. До заказов Пентагона им еще жить да жить. Они только встают на ноги. Как ты, между прочим. Уверен, вы найдете общий язык.
Это была чистая правда. Клуб только начал формировать структуру под новое прорывное направление в микробиологии. «Брант Майкробиотекс» — микроскопическая фирмочка с мизерным бюджетом была узловым звеном. Со временем планировалось накачать ее деньгами и технологиями. Но прежде всего — людьми. Такими как Морти.
Рука Морти с белым прямоугольником между пальцами так и осталась висеть в воздухе.
Миллер решил не подгонять. «Пусть первый шаг сделает сам, потом будет легче с ним работать».
— Это все, что вы можете мне предложить? — холодным тоном спросил Морти.
Миллер перебрал визитки. Выдал самую благодушную из своих улыбок.
— Это самое лучшее, что у меня есть. Но если тебе нужны варианты…
— Нет, спасибо. В любом случае мои исследования рано или поздно приведут к созданию бактериологического оружия избирательного действия. Оружия, для доставки которого не потребуются ракеты, будет достаточно одной трансляции «Голоса Америки». Можно убить полмира чем-то вроде слюнной лихорадки. Дядя Сэм будет безумно рад. Возможно, мне даже дадут Нобелевскую, а потом назовут моим именем общежитие студентов в нашем кампусе. Но детишки в России или Ливии проклянут меня.
— Мы разве на антивоенном митинге, сынок? — Глаза Миллера лучились доброй иронией. Это он тщательно контролировал. — Я думал, мы говорим о твоем будущем.
Морти встал. Визитку аккуратно положил на край стола.
Миллеру вдруг показалось, что сам собой врубился кондиционер, настроенный на максимальных холод, таким вдруг льдом пахнуло от Морти.
Не попрощавшись, твердой походкой Морти вышел из кабинета.
Миллер, обессиленный, опустился в кресло.
Так и сидел, прикрыв ладонью глаза, пока где-то поблизости не захлебнулся от больших оборотов и оглушительно хлопнул двигатель мотоцикла.
Сердце у Миллера екнуло. Показалось, что в кого-то в упор выстрелили из дробовика.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия, США
лето 1989 года
02 час 05 минут (время местное)
Большой дом спал сном старика.
Арон Миллер неподвижно сидел в кресле, закрыв глаза.
«Все шло, как мы рассчитали. Даже уход Морти был просчитан в качестве наиболее вероятного варианта. Гордость ни за что не позволила бы Морти сходу принять предложение. Разговор со мной должен был до хруста затянуть пружину, сжатую у него в груди. А разжать ее и высвободить сердце Морти от нестерпимого гнета полного поражения должна была та, кому Морти бесконечно доверял.
Дома его ждала… Дай бог памяти. Да, Миа. Миа Ли. Китаяночка с фарфоровым личиком и талантом художника-графика. С утренней почтой Миа получила конверт из издательства «Артрум Пресс». Чек за десять рисунков и предложение занять пост штатного художника-иллюстратора. Добрый дядюшка Миллер умел делать подарки.
Издательство находилось в Нью-Йорке, а лаборатория «Брант Эм Би Ти» в Нью-Джерси, всего-то пару часов езды на машине.
Дальнейший сценарий разрабатывали лучшие специалисты-психологи. Миа с подачи подруги, через которую Миллер контролировал ситуацию изнутри, решит закатить вечеринку. Морти придет на ум, что шум и веселье в их доме после провального доклада — прекрасный ответ всем злопыхателям. Эксперт-психолог обещал съесть свой диплом, если Морти решится испортить праздник своей девочке. В самый пик бесшабашного веселья, а Морти, они уже это знали и учли в своем сценарии, умел и любил откручивать ручку газа до упора, на сцене должен был возникнуть добрый дядюшка Арни.
Нет, не лично. Достаточно телефонного звонка с радостным известием: Фонд Раскина решил не возбуждать процесса возврата гранта, если Морти согласится выступить с расширенным докладом перед ограниченной аудиторией. Сможет ли он быть в Нью-Йорке через пять дней?
Ровно столько дало издательство на сборы Мио.
Морти отлично знал, что означает «расширенный доклад» и должен был представлять, кто войдет в «ограниченную аудиторию». Люди бизнеса и спецслужб, такие же в прошлом маргиналы и мессии, как сам Мотри, которым набросили на шею мягкий ошейник и разрешили гулять на длинном поводке, чтобы сохранить иллюзию свободы. Эти парни потребуют предъявить все. Их «да» будет означать, что Морти вступил в тайный клуб подлинных движителей научного прогресса. В исходе голосования Миллер был уверен.
Морти должен был выбрать нищету и забвение или радость работы и счастье Мио. На выбор отводилась ровно минута. Подруга должна была позаботиться, чтобы во время телефонного разговора Миа находилась в поле зрения Морти. В психологическом портрете Морти была жертвенность, но не отмечалось суицидального комплекса. Результат был предрешен».
Миллер помял левый бок. Тяжесть, накопившаяся от долгого неподвижного сидения в кресле, стала больно давить на подреберье.
Приглушенный свет настольной лампы вдруг показался чересчур резким, и Миллер вновь закрыл глаза.
«Не вини себя, у тебя и в мыслях не было убивать Морти. Не тот случай. Он попал в сети, разбросанные нами по всей стране, очень вовремя. Как раз в тот момент, когда его целесообразнее было купить. Не за такие уж большие деньги. По сути, рисковое инвестирование в перспективное направление. Но никто его не хотел убивать. Никто, клянусь. В этом просто не было нужды».
Полицейское расследование установило, что во всем виноват прохудившийся шланг в тормозной системе.
Угнанный «форд» проносился мимо ворот кампуса как раз в том момент, когда из них Морти выруливал на своем мотоцикле. Водитель «форда» ударил по тормозам, но машина, не снижая скорости, врезала бампером в переднее колесо мотоцикла.
Морти упал неудачно, сразу же потеряв сознание от боли и сотрясения. А через секунду глухо хлопнул пробитый бак мотоцикла…
Брошенный «форд» обнаружили за два квартала от места происшествия. Преступника так и не нашли. Миа приняла предложение издателя и через неделю уже обживала свой кабинетик в нью-йоркской редакции. А Морти…
Николас Морти, вернее то, что от него осталось после аварии, был навсегда вычеркнут из списка тех, кто представляет хоть какой-то интерес для Клуба.
Миллер тяжело вздохнул и выключил настольную лампу.
Глава вторая
Клуб джентльменов
Считается, что гольф изобрели в Шотландии. Еще с давних времен шотландские пастухи, пока овцы неспешно кочевали с луга на луг, развлекались, на спор загоняя округлые камешки в кроличьи норки ударом посоха. Христианская церковь на правах победителя присвоившая себе все, что было до нее, объявила, что народной забаве обучил диких и некрещеный пастухов апостол Андрей. Возможно, что и так. Достоверных данных нет. Но доподлинно известно, что британская аристократия по своей извечной привычке присваивать все лучшее, что создано подданными, превратила гольф в благородный спорт для избранных.
В новое время то, что было доступно простому овцепасу, стало не по карману его потомкам. За привилегию погонять клюшкой мячик на ухоженной лужайке с искусственно созданным рельефом надо платить столько, что одно членство в гольф-клубе служит пропуском в мир сильных мира сего. Остальным предложены суррогатные виды гольфа, вроде японских полей на крышах небоскребов, и право поболеть за мастеров международного класса, одним ударом клюшки зашибающих столько, что хватило бы на хлеб населению целой африканской страны. Престижность гольфа неминуемо превратило все, что с ним связанно в прибыльный бизнес.