Последние слова я говорил под громкий, почти истерический смех своей подружки, которая заливалась им, и явно не могла остановиться.
- Почему ты не рассказывал мне этого раньше? - спросила она, когда немного пришла в себя.
- Ты не спрашивала об этом прямо, а так не было повода упомянуть. А говорить ни с того, ни с сего, что меня домогался незнакомый старикашка, как-то не приходило в голову. Но в тот день, как ты знаешь, я так и не пошел на пляж. Пока я стоял и раскуривал свою сигарету, я не видел тебя. Ты словно возникла из ниоткуда, появилась передо мной и попросила зажигалку. В ту секунду я не мог предположить, что все будет именно так.
- На самом деле, я тоже, - сказала она, - когда я шла к тебе за зажигалкой, мне очень хотелось курить. Знаешь, так сильно, что я готова была сжигать на себе одежду и вдыхать дым, но у меня не было зажигалки. У меня было скверное настроение, и я не знаю, сколько часов я ездила в метро из одного конца в другой, потому что не знала, что мне делать. Да, чувствовала я себя весьма отвратно, и, если честно, когда я шла к тебе за зажигалкой, то планировала тебя убить.
- Вот как? - удивился я, - почему?
- Просто так, - она пожала плечами, - не тебя конкретно, а кого угодно, любого человека, чью жизнь я захочу забрать. Этим человеком оказался ты. Но как только я увидела коробочку с лезвиями, то сразу обратила внимание на шрамы на твоих руках, на твои печальные глаза и на ауру безнадежности и отчаяния, черноту, которую не развеивает даже яркое солнце. Именно поэтому я предложила прогуляться по заброшенной стройке, потому что догадывалась, что такие, как ты, любят такие развлечения.
- Такие, как я?
- Мрачные и несчастные, у которых не хватает сил убить себя, которым приходится мучиться, живя своей никчемной жизнью.
Я рассмеялся.
- В точку, это как раз про меня. И почему же ты так и не убила меня тогда?
Тут она замолчала и задумалась.
- По той же причине, по которой и затеяла весь этот разговор про славные минувшие деньки. Ты, как никто, должен понимать, каково это внезапно открыть глаза в другом мире. Только это не потусторонний мир, не Ад, а мир, который очень походит на тот, в котором жил раньше. Только в нем тебя преследуют неестественные желания, ужас и страх, которые заставляют бежать, непонимание, которое сводит с ума. Но и это еще не все. Что бы сделать твои шансы выжить совсем уж ничтожными, в твоей голове начинает куриться пластинка, и, как я понимаю, у каждого она своя.
- Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь...
- Неужели? - она приподняла бровь, - Вспомни, какие мысли или идеи преследовали тебя за это время? О чем ты думал изо дня в день?
Я не стал задумываться над ответом, потому что хорошо помнил, что произошло. Мне казалось, я помню все, до самого последнего момента.
- Я думал о том, что произошло, что мне делать и как выжить. А еще я думал о тебе.
- Я знаю, что ты думал обо мне, не мог не думать. И я знаю, что ты хотел найти хотя бы какие угодно ответы. Но я говорю сейчас не об этом. Я говорю о самой навязчивой идеи, которая терзала тебя и до этого. А после стала приходить в виде наваждения, от которого ты теряешь контроль, которое может искажать реальность, и ты видишь то, чего нет.
Теперь я задумался. В свете ее слов, я чертил у себя голове линию, которая отделяла здравый смысл от безумия, которое овладевало мной.
- Я убивал людей, и я не могу сказать, что делал это только лишь по необходимости. По правде, мне это нравилось, потому что я не мог раньше себе этого позволить. Словно вся злоба и ненависть, которые копились во мне всю жизнь выплеснулись наружу таким образом, о котором я едва ли мечтал в своих даже самых кровавых фантазиях. Я испытывал страх перед всем окружающим миром, который казался враждебным, как никогда. Но самым сильным желанием было желание умереть. Я хотел умереть, что бы ничего не делать, ничего не чувствовать, ни о чем не думать и ничего не бояться.
- Такое чувство, словно тебя вывернули наизнанку, и в том, что ты спрятал глубоко внутри, сейчас кто-то копается острым ножом. И этот кто-то - ты сам. Мне казалось, что меня умножили на какое-то огромное число. Как будто у меня в голове еще миллион таких же личностей, как я, и все они в один голос кричат одно и то же.