- А что тут такого? - удивилась она, - Помнится, тебя это не останавливало. Да и вообще, какая разница? Ведь нам придется уехать из этого города, не все равно ли сколько трупов мы оставь за собой?
Я ничего не ответил. Она остановилась у двери ближайшей аудитории и выразительно посмотрела на меня.
- Я знаю, ты сам этого хочешь, ведь это весело, разве нет?
- Весело, - согласился я, - но и безрассудно. Что, если все выйдет из-под контроля?
- Этого не случится, - ответила она, - в любом случае, ты можешь убить кого угодно. Любого человека, который станет на твоем пути, ты можешь сломать пополам. Поэтому оставь свои сомнения, не дай им испортить все веселье.
Не дожидаясь моего ответа, она открыла дверь и вошла в аудиторию. Я взглянул на коридор, который сейчас был пустым, и поспешил за ней, пока не вышел кто-нибудь, кто увидит меня и заподозрит неладное.
Это была маленькая аудитория - десяток парт расположились в два ряда перед черной доской. У окна стоял преподавательский стол, за которым сидела женщина лет тридцати и удивленно смотрела на нас. Ее нельзя было назвать привлекательной, и едва ли мужчины уделяли ей должное внимание. Наверное, именно поэтому она отдала свою жизнь науке, что бы компенсировать тоску о том, чего на самом деле хочет всякая женщина.
- Вы что-то хотели? - осведомилась она.
Подойдя к преподавателю, моя подружка схватила ее за шею, и одним рывком вырвала из-за стола и прижала к стене, на которой висела доска. Ноги женщины не касались пола, и она дрыгала ими, пытаясь найти опору, а руками вцепилась в руку девушки, что бы ослабить хватку, но не могла этого сделать.
- Всем сидеть на своих местах, - раздался инфернальный голос, который никак не мог принадлежать человеку, а мог только присниться в кошмарном сне. Сказав это, она принялась вгрызаться в горло женщины, которая до того обезумела от страха, что не могла вымолвить ни слова. Из ее разорванной трахеи доносился только булькающий хрип, но не долго, потому что вскоре она затихла и обмякла, лишившись сознания или жизни. Моя девушка отпустила ее, и та безвольным мешком упала на пол. Когда она повернулась, я увидел звериный оскал на таком милом для меня лице, черты которого стали более резкими, а за красными от крови губами виднелись ненормально длинные и острые зубы.
В аудитории была восемь студентов - пять девочек и три мальчика, которые сидели, не в силах пошевелиться, онемев от страха. Возможно, в глубине своей души, они были рады смерти своего преподавателя, которая наверняка была самовлюбленным тираном и портила жизнь всякого, до кого могла дотянуться. Если бы не угроза скорой и мучительной смерти, они не сдерживали своего ликования, но сейчас на их лицах я видел только хорошо знакомые мне гримасы ужаса. Я уже бывал в подобной ситуации, и знал, что, не смотря на то, что сейчас было тихо, совсем скоро, как только прольется следующая кровь, обязательно поднимется крик. Как минимум одна глотка разразится воплем, и ее следует разорвать в первую очередь.
Я чувствовал запах крови настолько отчетливо, что не мог думать больше ни о чем другом. Все посторонние мысли улетучились, а сознание сузилось до луча, который оставлял за мной только один вариант. Я ничего не ел уже так давно. С каждым прошедшим мгновением я все больше терял ощущение самого себя. Каждый прошедший миг был подобен толчку, который снова и снова расширял мое восприятие до пределов, которые я не мог и вообразить. Окружающий мир становился все более ярким и четким, звуки более громкими и резкими, а запахи сильными и манящими. В конце концов, это слилось во вспышку, а когда мой взгляд прояснился, я бросился к ближайшему ко мне человеку, девочке, которая сидела на первой парте, и ее круглые глаза быстро бегали от меня к моей подружке, и обратно. Она не успела среагировать никаким образом на мой рывок, и начала понимать, что происходит, только когда лежала на пол, а я сидел на ней и лакал кровь из рваных ран на ее шее. Вкус крови казался особенно прекрасным и дарил невероятное чувство эйфории. С каждым глотком я чувствовал, словно поглощаю частичку ее души. Девочка пыталась сопротивляться, пыталась оттолкнуть меня от себя, но ее усилия были смехотворными по сравнению с той силой, с которой я держал ее.
Я не знаю, сколько это продолжалось, пока мою трапезу не прервал удар ноги под ребра. Он был недостаточно сильным, что бы выбить из меня дыхание, но достаточно, что бы отбросить меня к стене. Подняв голову, я увидел парня, что сидел за одной партой с этой девочкой. Он смотрел на меня таким взглядом, в каком страха было столько же, сколько и злобы. Возможно, даже больше. Возможно, он сам от себя не ожидал такой дерзости - ударить существо, которое двигается так быстро и имеет такие острые клыки. Взглянув на девочку, я решил, что с нее достаточно, что в комнате еще много свежей крови, и я смогу напиться ею сполна. Резко поднявшись, я притянул парня к себе за рубашку и бросил его на пол. Он попытался встать, но я удар его ногой в живот. Должно быть, у меня получилось сделать это довольно сильно, и он согнулся пополам и судорожно пытался вдохнуть. Перевернув его на спину, я сел сверху, и, удерживая его руки своими, разорвал артерии на его шее зубами. Я успел сделать только несколько глотков, как слышал крик. Оглянувшись, я увидел, как моя девушка склонилась над телом, которое уложила на парту. Но крик исходил не от этого тела, потому что оно было уже мертвое, а от кучки девочек, которые забились в самый дальний угол у окна. Наверное, если бы это не был верхний этаж высокого здания, они попытались выпрыгнуть из окна. Так, во всяком случае, у них будет шанс выжить. Сейчас же у них не было выбора, потому что смерть поджидала по обе стороны от стекла.