Их крик не был таким, который разрывает своей громкостью барабанные перепонки, и несет в себе посыл ужаса и мольбы о помощи ко всякому, кто его услышит. Их крик скорее был похоже на жалкий скулеж, как во сне, когда хочется вопить от страха и бежать из всех сил, но не получается сделать ничего. В несколько больших прыжков я преодолел расстояние между нами. Я не совсем понимал, как мне удалось это сделать. Как будто мое тело двигалось рефлекторно. Не сбавляя скорости, я налетел на девочку, которая визжала громче всех, зажал ей рот рукой и с силой ударил затылком об стену. Послышался хруст треснувшего черепа, и на белых обоях с незамысловатым рисунком остался кровавый отпечаток. Оставшихся девочек такая близкая смерть их подружки привела в еще больший ужас, и они начали орать так, как только может орать человек перед смертью. Ближайшей ко мне девочке я свернул шею и отбросил ее в сторону. Вторую я притянул к себе и впился зубами в шею. Я делал это скорее не для того, что получить несколько глотков ее крови, а что бы нанести смертельную рану. Она пыталась сопротивляться, но я был настолько сильнее, что у нее попросту не было шансов. Когда я почувствовал, что ее дыхание остановилось, а кровь перестала выталкиваться толчками из разорванных артерий, я отпустил ее, и она упала на пол.
Осталась последняя девочка, которой пришлось испытать, наверное, наибольший кошмар. Собственными глазами она увидела смерть стольких знакомых ей людей. Ужасную, противоестественную смерть, которую можно желать только самому заклятому врагу. Она вжималась в стену, ее тело била крупная дрожь, а по щекам текли слезы. Если она и хотела что-то сказать, взмолиться о пощаде, попросить сделать что угодно, но оставить ей жизнь, то не могла этого сделать, потому что все ее силы, каждая единица ее психических ресурсов уходила на то, что бы испытывать ужас перед неизбежной смертью. Уже немало людей я видел в таком состоянии перед собой, и каждый из них ведет себя одинаково - трясется от животного страха, а глубине души до самого конца лелеет иллюзорную надежду, что ему повезет, и он останется в живых. Предвкушая, как запущу в нее свои зубы, и выпью кровь до последней капли, я сделал шаг в ее сторону, но остановился, услышав голос у себя за спиной.
- Стой, она моя.
Обернувшись, я увидел свою девушку, которая шла к нам. Она была похожа на демона, который выбрался из Ада, чудовище, которое предстало на свет божий во всей полноте своей истинной сущности, настоящей красоте. Ее лицо, волосы, руки и одежда были полностью вымазаны в крови, а губы изогнулись в подобии улыбки, которая больше напоминала хищный оскал. Даже мне было слегка жутко видеть ее такой, а девочка так и вообще потеряла остатки рассудка, и бросилась бежать, не разбирая дороги, куда угодно подальше отсюда, из этой комнаты, которая превратилась бойню, в отчаянной попытке спасти свою жизнь. Моя девушка рассмеялась, неуловимым движением запрыгнула на парту, и когда несчастное обезумевшее создания пробегало рядом, с такой силой ударила ее по лицу, что та, совершив кувырок в воздухе, упала на пол. Спрыгнув с парты, девушка подняла бесчувственное тело, и, удерживая его на весу, запустила зубы в горло.
- Теперь у тебя нет сомнений? - оторвавшись от шеи, спросила она.
- Ни одного, - ответил я, глядя как с ее огромных клыков, с ее подбородка капает кровь.
- Поешь, как следует, - сказала она, и толкнула тело в мою сторону. Я сразу притянул его к себе и присосался к зияющей, кровоточащей ране, - нам нужно поторапливаться уходить отсюда, пока не сбежалась толпа любопытных студентов, полиция, экстрасенсы, экзорцисты и еще черт знает кто. Хотя мне было бы интересно посмотреть на их реакцию. Впрочем, можно будет почитать об этом в интернете. Уверена, она как всегда напишут какой-нибудь бред, высосанный из пальца.